Радио Свобода продолжает цикл "Развилки" – серию публикаций о переломных моментах российской истории, когда она могла пойти совсем другим путем. Какими были исторические альтернативы и почему они остались нереализованными?

Первая часть цикла: "затейка верховников" (1730) – здесь.

Вторая часть: мятеж декабристов (1825) – здесь.

Третья часть: убийство Александра II (1881) – здесь.

Четвертая часть: революция 1905 года – здесь.

Пятая часть: революции 1917 года – здесь.

Шестая часть: Гражданская война – здесь.

Седьмая часть: антибольшевистские восстания начала 1920-х – здесь.

Восьмая часть: "завещание Ленина" и борьба в большевистских верхах в 1920-е годы – здесь.

Девятая часть: хрущевская "оттепель" (1956–1964) и альтернативы ей – здесь.

Десятая часть: правление Андропова (1983) и его дилеммы – здесь.

Одиннадцатая часть: президентские выборы 1996 года – здесь.

Двенадцатая часть: Путин как наследник Ельцина – здесь.

Тринадцатая часть: убийство Кирова (1934) – здесь.

Четырнадцатая часть: антисемитские кампании Сталина – здесь.

Пятнадцаиая часть: Брестский мир (1918) – здесь.

11 сентября 1971 года на 78-м году жизни скончался бывший первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущев. Неприлично короткий некролог, сообщавший "с прискорбием" о смерти прежнего руководителя страны, пенсионера союзного значения, был спрятан в незаметный угол полосы газеты "Правда". Напоминать о жизненном пути, ярких успехах и серьезных неудачах недавнего лидера наследники Хрущева не хотели.

А ведь за полгода до отставки, 16 апреля 1964 года, соратники поднесли Никите Сергеевичу Хрущеву звание Героя Советского Союза: в связи с 70-летием со дня рождения и за "выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и Советским государством в строительстве коммунистического общества". Это было дополнение к трем медалям Героя Социалистического Труда… Все члены Президиума ЦК пришли в особняк на Ленинских горах, чтобы поздравить юбиляра и членов его семьи.

Гроздья гнева

В это праздничное время сговор в пользу смещения лидера в верхушке советской власти уже складывался. Еще в феврале члены Президиума ЦК, высшего органа КПСС между пленумами, Леонид Брежнев и Николай Подгорный вели приватные беседы с первым секретарем ЦК компартии Украины Петром Шелестом, высказывая недовольство тем, как под руководством Хрущева идут дела в стране. Поводы для тревоги у них были. Проблемы в хозяйстве росли, и кто-то должен был за них отвечать. Оказаться крайним никто не хотел.

В 1961 году была принята новая программа КПСС, обещавшая построение основ коммунистического общества к 1980 году, выход на первое место в мире по производству продукции на душу населения. Но с исполнением обещаний у Хрущева и его коллег дело обстояло неважно. Распаханные целинные земли подверглись эрозии и перестали давать высокие урожаи, рост в сельском хозяйстве прекратился. Попытки получить больше кормов за счет увеличения посадок кукурузы также не принесли успеха. Страна хоть и снизила численность вооруженных сил, но тратила огромные средства в ракетно-космической и ядерной гонке вооружений. Амбициозные программы помощи развивающимся странам и социалистическим союзникам по Варшавскому договору требовали дополнительных средств. В стране нарастал дефицит продовольствия, включая хлеб.

В административно-командной системе требовалось сбалансировать цены на продукты. В 1962 году было решено повысить государственные розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 31 % и на сливочное масло – на 25–35 %. Решение Совмина было опубликовано 1 июня 1962 года. Оно вызвало волну недовольства, которое вырвалось наружу в основном в кухонных разговорах. Но не только.

В Новочеркасске на электровозостроительном заводе, где недавно снизили расценки, в день повышения цен началась забастовка. Она была спровоцирована словами директора Курочкина: "Если нет денег на мясо, ешьте пирожки с ливером". Рабочие митинговали у заводоуправления. Появились плакаты "Хрущева – на мясо!". На следующий день завод был занят военными, а рабочие вышли на манифестацию в центр города. Военнослужащие им не помешали. В стычках с милицией демонстранты подошли к зданию горкома и требовали от властей начать переговоры. С балкона с народом попытались поговорить председатель горисполкома Замула и завотделом ЦК Степаков. Но их не слушали. Прилетевшие в Новочеркасск члены ЦК КПСС Кириленко, Козлов, Микоян, Ильичев, Полянский, Шелепин к народу не вышли. Они согласовали с Никитой Хрущевым по телефону решение о применении силы против демонстрантов, которые подошли к зданию горкома. По приказу генерала внутренних войск Плиева по людям на площади был открыт огонь. Было убито 26 человек и ранено 87.

На заседании Президиума ЦК Фрол Козлов заявил: "У нас не было иного выхода". Погибшие были тайно захоронены. В городе проводились массовые аресты. По приговору Верховного суда в августе 1962 года были расстреляны 7 человек. Еще до 100 человек были осуждены на длительные сроки заключения. Между тем у власти, безусловно, была альтернатива вместо репрессий – прямые переговоры с забастовщиками. Дело довольно сложное, но не вызвавшее бы человеческих жертв.

Советская бюрократия тщательно скрывала новочеркасскую трагедию от народа. Но членам высшего партийного руководства она была известна и, безусловно, подрывала авторитет Хрущева. Боялись повторения забастовки и новых народных бунтов. Как пишет историк Рой Медведев, "причины для недовольства имелись почти у всех групп населения. Рабочим не нравилось уменьшение и ухудшение продовольственного снабжения, недостаток потребительских товаров, постепенный рост цен. У служащих с фиксированной зарплатой и пенсионеров по тем же причинам уменьшался реальный размер их доходов. Крестьяне были недовольны растущими посягательствами на их личное подсобное хозяйство и уменьшением доходов от их труда в общественном хозяйстве".

Поводом для выступлений в напряженной социальной обстановке могло стать что угодно. Так, в 1961 году в Муроме и Александрове к массовым беспорядкам с жертвами привели случайные конфликты жителей с милицией.

Аппаратное недовольство Хрущевым было связано с повышенными рисками, которые порождала непредсказуемая деятельность первого секретаря ЦК. Поводы для недовольства советской номенклатуре давала и бурная внешнеполитическая активность Хрущева, принимавшиеся им единолично нередко рискованные решения. С одной стороны, первый секретарь ЦК прямыми переговорами с лидерами Запада способствовал реальной разрядке напряженности, началу переговоров об ограничении вооружений. С другой стороны, в 1961 году Хрущев хотел продемонстрировать Западу военное могущество СССР не только в космосе, провести серию мощных ядерных взрывов на полигоне Новой Земли. Академик Андрей Сахаров возразил, что "возобновление испытаний после трехлетнего моратория подорвет переговоры о прекращении испытаний и о разоружении, приведет к новому туру гонки вооружений". Сахаров указывал и на жертвы от повышения радиации. В ответ Хрущев произнес речь: "Предоставьте нам – специалистам этого хитрого дела – делать внешнюю политику. Только сила, только дезориентация врага. Мы не можем сказать вслух, что мы ведем политику с позиции силы, но это должно быть так. Я был бы слюнтяй, а не председатель Совета Министров, если бы слушался таких, как Сахаров". Но, видимо, позже Хрущев осознал опасность новых атомных взрывов. В августе 1963 года в Москве был подписан Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой.

Нестабильный лидер

Не раз Хрущев считал необходимым демонстрировать наступательную политику, а потом отходить. Шоком для Запада стало сооружение в 1961 году Берлинской стены, которая должна была пресечь бегство населения из социалистической ГДР в буржуазную ФРГ. Позже Хрущев заметно ослабил свое давление по германским проблемам и перестал угрожать заключением сепаратного мира с ГДР, что могло привести к новому опасному кризису. В 1964 году готовился визит Хрущева в Западную Германию. Несмотря на возражения лидеров ГДР, Хрущев предполагал пойти на существенное улучшение отношений между СССР и ФРГ.

В 1962 году мир оказался на грани ядерной войны. Карибский кризис был спровоцирован размещением на Кубе как бы для защиты режима Фиделя Кастро советских ракет, в действительности угрожавших США. Всего были отправлены на Кубу 43 тысячи советских военнослужащих и 164 ядерные боеголовки. 17 октября аэрофотосъемкой США были зафиксировано появление пусковых площадок, на каждой из которых имелись позиции для 16 или 32 ракет. Даже перед лицом стопроцентных доказательств советские власти отрицали факт размещения ракет и ввоз на Кубу ядерного оружия.

После введения президентом США Джоном Кеннеди американской блокады Кубы Хрущев начал говорить о готовности вывезти ракеты. Хрущев предлагал Кеннеди снять блокаду и дать обязательство не вторгаться на Кубу. В этом случае СССР забирет доставленное на Кубу ракетно-ядерное оружие. Он запросил и ликвидацию ракетной базы США в Турции. В письме от 28 октября Хрущев заявлял, что раз США заявляют, что не совершат нападения на Кубу, то и мотивы, побудившие СССР поставить туда новое оружие, отпадают, поэтому советское правительство отдало распоряжение о демонтаже и возвращении в СССР всех ракет с возможностью пересчитать их в трюмах советских судов. Согласие СССР демонтировать и увезти ракеты и бомбардировщики с Кубы стало известно Вашингтону менее чем за сутки до назначенной правительством США атаки пусковых площадок на Кубе. Договоренность была достигнута буквально на грани ядерной войны. Нужно ли Хрущеву было идти на столь рискованные шаги? Этот вопрос могли задать себе советские лидеры. Среди них были недовольные авантюризмом руководителя страны. В своем узком кругу крайне негативно о действиях Хрущева высказывался Леонид Брежнев.

Для демонстрации советско-кубинской дружбы в 1963 году был организован утешительный визит в СССР Фиделя Кастро, продолжавшийся 40 дней. Вместе с Хрущевым с Мавзолея Ленина кубинский лидер принимал военный парад 1 мая в Москве, побывал на базе ракетных войск, был в Мурманске и в Грузии. По итогам переговоров выросли советские дотации Кубе, было объявлено о решимости Советского Союза защищать Кубу "всеми имеющимися в его распоряжении средствами": "Организаторы агрессии должны отдавать себе отчет, что вторжение на Кубу поставит человечество перед разрушительной ракетно-термоядерной войной".

У части номенклатуры сталинского времени также росла озабоченность кризисом в отношениях с КНР. Ухудшение межпартийных отношений привело к тому, что сократилась торговля, свелись к минимуму научно-технические и культурные связи. Сторонники Мао Цзэдуна считали политику Хрущева ревизионистской и нереволюционной. Прямые переговоры Михаила Суслова и Дэн Сяопина в 1963 году не привели к каким-то договоренностям или компромиссам, что было зафиксировано на февральском (1963 года) пленуме ЦК. Критика из Китая все более персонифицировалась и направлялась лично против Хрущева. Его лидеры КНР называли "главным ревизионистом", который ведет СССР к сговору с империалистами и якобы стремится превратить Советский Союз в капиталистическую державу. Хрущев и другие члены Президиума ЦК пытались найти возможности для снятия противоречий. Но эти попытки диалога упирались в то, что китайские руководители претендовали на лидерство в мировом коммунистическом движении и конфронтации не боялись.

Были поводы для недовольства непоследовательной политикой Хрущева и у военных. В 1953–59 годах прошло сокращение Вооруженных сил СССР на 1,5 миллиона человек (до 4 миллионов), а с 1959-го намечалось снизить численность еще на 1 миллион человек. Правда, Берлинский и Карибский кризисы этот процесс притормозили. Сокращение затронуло как часть офицерского корпуса, так и генералитет. В частности, критиковавшие снижение численности армии и ассигнований на нее маршалы Конев, Тимошенко, Ворожейкин, большая группа генералов были отправлены в отставку. Хрущев делал ставку на ракетную технику, предполагая, что это уменьшит расходы на привычную армию. Была подвергнута ревизии, сокращена вдвое программа строительства большого надводного океанского военно-морского флота. Недовольный такой политикой адмирал Николай Кузнецов был снят с поста Главкома ВМФ СССР, а затем понижен в звании и уволен со службы. Маршал Георгий Жуков был снят с поста министра обороны по подозрению в заговоре, а реально – за политические амбиции. Так Хрущев отблагодарил Жукова за поддержку в борьбе с "антипартийной группой". Никто из ведущих военачальников не мог предугадать, кто станет следующим отставником.

Неутомимый экспериментатор

Целый ряд управленческих решений, проведенных по инициативе Никиты Хрущева, не был удачен. Так, решение о ликвидации машинно-тракторных станций (МТС) и продаже их техники колхозам и совхозам по балансовым ценам задело интересы среднего звена партхозактива, которому пришлось настраивать новую систему. Решение было выгодно сильным хозяйствам, но большинство колхозов не смогло рассчитаться за приобретенную технику, оказалось в неоплатных долгах и лишилось оборотных средств, а часть специалистов уехала из села.

Другой столь же неоднозначной реформой стала ликвидация многих союзных и республиканских министерств и комитетов с созданием региональных органов управления – советов народного хозяйства (совнархозов). Идея заключалась в том, чтобы приблизить госуправление к производству. Но децентрализация без изменения структуры собственности приводила к новым сложностям в организации работы предприятий, терявших привычных партнеров. Был задет сложившийся с 30-х годов слой отраслевой бюрократии, начавшей умело защищать свои интересы. Многие центральные структуры сохранились, к тому же росли и штаты служащих в регионах. Так что существенного сокращения управленческого персонала не произошло.

На ноябрьском Пленуме ЦК КПСС в 1962 году было решено провести укрупнение совнархозов. Осталось 7 украинских совнархозов вместо 14, в РСФСР – 23 вместо 67. Для координации работы республиканских совнархозов создавался Совнархоз СССР, которому подчинялась вся промышленность. Появился еще и Высший совет народного хозяйства СССР. Выросло число госкомитетов по различным вопросам промышленности, торговли, науки и техники, снабжения. Схема управления все больше запутывалась.

Новый устав КПСС, принятый на XXII съезде в 1961 году, теперь предусматривал необходимость периодического обновления партийных органов. На каждых выборах парткомы и райком должны были обновляться наполовину, обкомы – на треть, а ЦК и Президиум – на четверть. Ограничивались и возможности переизбрания одного и того же коммуниста в один и тот же партийный орган. Предстоявшая как раз к следующему съезду ротация не могла не беспокоить правивший в СССР класс номенклатуры. Чиновники были недовольны и сокращением их привилегий: отменой сталинских доплат к зарплате и сокращением числа лиц, имеющих право пользоваться персональными государственными автомашинами.

В ноябре 1962 году по инициативе Хрущева было проведено разделение всех обкомов на сельские и промышленные. Вслед за этим разделению подверглись Советы и исполкомы, а затем – комсомольские органы, профсоюзы, милиция. Пострадала часть партийных работников – секретари сельских райкомов, поскольку вместо нескольких райкомов создавались парткомы производственных управлений. Бывшие хозяева районов так попадали в зависимость от начальства совнархозов.

О ситуации в промышленности по официальным цифрам можно сделать вывод, что в СССР продолжался рост экономики. Но если в конце 50-х переключение части инвестиций с тяжелой промышленности на производство товаров и услуг дало рост в 11% ВВП ежегодно, то начало следующего десятилетия уже не было таким успешным. Показатель роста шел вниз. Сказывалась негибкость плановой государственной промышленности и торговли. Экономисты писали об ухудшении эффективности народного хозяйства. Хотя список дефицитных товаров был очень велик, промышленность производила много неходовых товаров низкого качества. По некоторым позициям появилось затоваривание на несколько лет вперед, а денежные накопления у населения росли.

Хрущев лично пытался улучшить работу сельского хозяйства. При этом он выдвигал явно недостижимые лозунги – например, догнать США по производству мяса, которого там производилось в 5 раз больше на душу населения. При этом был введен запрет содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках. Скот 12,5 миллионов городских семей был передан колхозам и совхозам и тут же пущен под нож. В ряде областей, например, в Рязанской для повышения показателей заставляли все население сдавать личный скот и занимались приписками. Этими решениями был разрушен механизм самообеспечения населения. Миллионы людей вынуждены были теперь рассчитывать только на государственные поставки мяса и молока.

И в 1963 году Хрущев успеха в сельских делах не добился. Опять был неурожай. Из-за очень суровой зимы во многих местах погибли озимые, а жаркое лето отразилось на яровых культурах и овощах. Валовая продукция сельского хозяйства уменьшилась за год на 10,7 процента, упав ниже уровня 1958 года. Поголовье свиней сократилось с 70 до 41 миллиона голов, на 1,5 миллиона уменьшилось поголовье крупного рогатого скота, на 6 миллионов – овец. Посевные площади в СССР, которые непрерывно возрастали с 1945 по 1963 годы, неожиданно сократились к 1964 году на 6 миллионов гектаров, видимо, в связи с эрозией почв на целине.

Никита Хрущев уже меньше пропагандировал антигенетические идеи "народного академика" Трофима Лысенко. Он заговорил о химизации, минеральных удобрениях, гербицидах. Но эти технологии могли дать результат только в будущем, а дефицит зерна ощущался уже в 1963 году. Чтобы обеспечить бесперебойное поступление хлеба в города и избежать введения всеобщей карточной системы, Хрущев предложил закупить 10 миллионов тонн пшеницы за границей: в Канаде, а также в Австралии и Румынии. Это было сделано впервые за долгие годы существования СССР. С тех пор Советский Союз до конца своих дней покупал зерно за рубежом.

В феврале 1964 года на пленуме ЦК было впервые решено ввести для колхозников право на небольшую пенсию по старости. В 1964 году Хрущев предложил создать специализированные управления по отраслям сельского хозяйства: Главскотоводство, Главптицеводство, Главсвекловодство, Главхлопководство. Этот очередной эксперимент стал вызывать возражения членов Президиума ЦК, но Хрущев его отстаивал. Судьбу проекта должен был решить пленум ЦК в ноябре.

Культ Хрущева вместо культа Сталина?

Средний слой советского аппарата, сформированного при жизни Сталина, без восторга принял и взятый на XX съезде КПСС курс Хрущева на десталинизацию. Исполняли указания, но инициативы не проявляли. Посчитали, что закрытого доклада на XX съезде КПСС было вполне достаточно. Реабилитация проводится. "Ошибки" Сталина осуждены. Не стоит подрывать авторитет и "порочить" образ партии, которая не ошибается. Между тем, на XXII съезде КПСС в 1961 году Никита Хрущев уже на открытом заседании выступил с новыми разоблачениями Сталина, уделив немало времени преступлениям политических оппонентов, разгромленных в 1957 году – Молотова, Кагановича и Маленкова. Позже они были исключены из партии.

XXII съезд КПСС принял постановление: "Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина". Это решение было осуществлено немедленно. 31 октября 1961 года, в последний день XXII съезда, тело Сталина было вынесено из Мавзолея.

В мае 1962 на одной из встреч Хрущев заявил свое кредо: "Сталина мы осуждаем, потому что он обнажил и направил меч против своего класса, против своей партии". В том же году Никита Хрущев дал разрешение на публикацию повести Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Так был открыт путь к появлению в СССР лагерной прозы и продолжен публичный разговор о преступлениях сталинского режима. Многие другие произведения изданы не были, но полуоткрыто перепечатывались и распространялись самиздатом.

К сожалению, не изменилась судьба не просто запрещенного, но и арестованного в рукописи романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба". Но в 1963 году опять же самолично Хрущев позволил опубликовать сатирическую поэму Александра Твардовского "Теркин на том свете". Эта тематика у тех аппаратчиков, которые не склонны были осуждать массовые репрессии сталинщины, не вызывала восторга. Отдельные "либеральные" решения Хрущева непублично ими осуждались как ненужные уступки.

В то же время в кругах творческой интеллигенции в начале 60-х годов усиливалось недовольство непоследовательностью самого Хрущева, критиковавшего Сталина, но периодически включавшегося в кампании "проработок", начиная с Бориса Пастернака за публикацию романа "Доктор Живаго" за рубежом и заканчивая художниками и кинорежиссерами, не следовавшими канонам "социалистического реализма". Хрущев не одобрил, например, фильм "Застава Ильича" Марлена Хуциева. Он следовал эстетическим курсом идеологов, секретарей ЦК КПСС Суслова и Ильичева, их требованиям, чтобы искусство было исключительно реалистическим. Источником таких настроений были не только ретрограды из партийно-государственного аппарата, но и боявшиеся конкурентов консервативно настроенные деятели науки и культуры.

Ильичев пригласил Хрущева на выставку в Манеж, где советский лидер выступил со скандальной критикой "неофициального искусства". Показанные картины Хрущев посчитал вредным для страны абстракционизмом и заявил: "Такое "творчество" чуждо нашему народу, он отвергает его. Вот над этими должны задуматься люди, которые именуют себя художниками, а сами создают "картины", что не поймешь, нарисованы ли они рукой человека или хвостом осла. Им надо понять свои заблуждения и работать для народа", – поучал Хрущев.

Скульптор Эрнст Неизвестный один открыто спорил с первым секретарем: "Шабаш начался с того, что Хрущев заявил, что я проедаю народные деньги, а произвожу дерьмо! Я же утверждал, что он ничего не понимает в искусстве". Впрочем, Хрущев легко взрывался, но был отходчив и незлопамятен. В 1963 году он решил снизить нажим: "Может, не следует, когда речь идет об абстракционистах, все сводить к Неизвестному. Давайте посмотрим, как он выполнит свое обещание, покажет своим творчеством, как он служит народу. Мы все-таки, видимо, виноваты в том, что вовремя не заметили некоторых нездоровых явлений в искусстве", – философствовал Хрущев. Эрнст Неизвестный был выдавлен из СССР уже в брежневские времена.

К 1963 году была закончена работа комиссии по проверке сталинских открытых процессов над крупными деятелями ВКП(б) 1936–38 годов. Был сделан вывод о том, что все дела фальсифицированы, приговоры судов следует отменить и юридически оправдать незаконно осужденных. Хрущев был склонен принять такое решение. Без особой огласки часть не столь заметных жертв больших процессов (Крестинский, Гринько и др.) была реабилитирована. Но в отношении бывших лидеров партии большевиков Николая Бухарина, Алексея Рыкова, Григория Зиновьева, Льва Каменева, Юрия Пятакова и других жертв Сталина Хрущев проявил нерешительность. Он поддался на уговоры как коллег-консерваторов, так и ряда зарубежных коммунистов, таких как Морис Торез, убедивших его, что поспешность нанесет большой урон мировому коммунистическому движению. Реабилитация самых известных жертв сталинского Большого террора была Хрущевым отложена, видимо, до следующего съезда КПСС. На XXII съезде КПСС Хрущев предложил соорудить в Москве памятник, чтобы "увековечить память товарищей, ставших жертвами произвола", но для этого ничего не было сделано.

Никита Хрущев не раз заявлял, что в СССР нет политзаключенных, что не соответствовало реальности. "Антисоветскую" статью УК никто не отменял. Безусловно, масштаб репрессий был на порядки меньше, чем в сталинское время. Сегодня известно об осуждении марксистской группы Краснопевцева, группы бывших членов НТС, большого числа тех, кто протестовал против подавления венгерского восстания, Александра Гинзбурга за самиздатовскую деятельность. В начале 1964 года был осужден и сослан из Ленинграда в Архангельскую область якобы за тунеядство поэт Иосиф Бродский. Речь может идти как минимум о нескольких сотнях новых политзэков хрущевского периода, часть из которых была осуждена и по "бытовым" статьям УК.

Обращали на себя внимание не только точечные репрессии, давление на художников или торможение десталинизации, но и гонения против религии. Сталинский "конкордат" с Московским патриархатом был нарушен. Хрущев потребовал развернуть антирелигиозную пропаганду, вновь стали закрывать церкви и монастыри. В Москве снесли церковь Преображения на Преображенской площади. Особенно заметно это давление было на территории Украины, где число действующих храмов снизилось в несколько раз, например, в 6 раз на Полтавщине: с 300 до 50.

Как ни странно, но в период борьбы с культом личности Сталина стал насаждаться новый культ личности, уже самого Хрущева. Выглядел вождь если не богоравным, то уж точно непогрешимым. Именно в 1962–1963 годах кампания по его неумеренному восхвалению стала усиливаться. Советский лидер был оратором словоохотливым, его пространные речи печатались целиком, заполняя целые газетные полосы. К 70-летию Хрущева Политиздат выпустил восьмой том собрания его речей под названием "Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства". Стали регулярно появляться и статьи о "великом ленинце" и "великом борце за мир". Портрет Хрущева выделялся большими размерами при публикации общей фотогалереи руководителей страны. Фотографии лидера заполонили газеты. Позже Михаил Суслов утверждал, что портрет Хрущева за 1963 год помещался в центральных газетах 120 раз, а за 9 месяцев 1964 года – 140. О путешествии Хрущева по США была издана специальная книга. В кинотеатрах демонстрировался полнометражный документальный фильм "Наш Никита Сергеевич". Создается впечатление, что первый секретарь ЦК не понимал, что безудержные восхваления могут повредить его репутации. Хрущев не стрался остановить этот поток лести и славословий. Лишь однажды он предотвратил попытку подхалимов назвать его именем один из украинских городов.

Заговор

Внутри высшего эшелона советских аппаратчиков, окружавших Хрущева, к 1964 году сформировалось несколько групп влияния. Вторым человеком в партии и своим преемником сам Никита Хрущев видел Фрола Козлова. Ленинградский выдвиженец Хрущева с начала 60-х стал исполнять обязанности второго секретаря ЦК КПСС. Руководя секретариатом ЦК, а во время зарубежных визитов Хрущева и Президиумом ЦК КПСС, контролируя кадры партийно-государственного аппарата, армию и госбезопасность, Козлов сосредоточил в своих руках огромную власть. Однако судьба преемника Хрущева решилась 11 апреля 1963 года. В этот день Козлов перенес тяжелейший инсульт и по заключению врачей не мог вернуться к работе, хотя формально и оставался членом Президиума ЦК. Сначала в июне 1963 года Леонида Брежнева вновь избрали секретарем ЦК, поручив ему курировать оборонную промышленность. При этом он сохранил пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Возможно, в это время и начал складываться блок Брежнева и Подгорного.

В начале 1964 года Хрущев вынужден был срочно принять ряд роковых для него кадровых решений. После долгих раздумий и сомнений он предложил главе Президиума Верховного Совета СССР и секретарю ЦК Леониду Брежневу сосредоточиться на партийной работе секретаря ЦК. На освобожденный Брежневым статусный пост "президента СССР" был выдвинут ветеран партии Анастас Микоян. Исследователи отмечают, что Брежнев, которому нравилась почетная должность, своим перемещением был не очень доволен. Другим секретарем ЦК, получившим часть полномочий Козлова, стал бывший лидер Компартии Украины Николай Подгорный. Хрущев не рассматривал этих людей как своих политических соперников, он был уверен в их личной лояльности, считал послушными исполнителям своих указаний. Это было ошибкой. Тандем, в котором в это время более активен был Подгорный, стал привлекать к себе карьеристов и недовольных аппаратчиков.

Александр Шелепин, секретарь ЦК, глава нового Комитета партийно-государственного контроля, бывший руководитель КГБ СССР, продвигал во власти свою группу соратников, молодых партийных деятелей, выходцев из ЦК ВЛКСМ. Так его преемником на посту председателя КГБ был близкий товарищ Владимир Семичастный, сыгравший ключевую роль в последовавших в октябре 1964 года событиях. Важный Московский горком партии возглавлял лояльный Шелепину Николай Егорычев. Во главе МВД РСФСР (союзное было упразднено) – тоже был "комсомолец" Вадим Тикунов. Выдвиженцы Шелепина занимали важные позиции и в аппарате ЦК.

Во время неформального общения Брежнева, Подгорного и Шелепина на охоте постепенно возникла тема необходимости отставки Хрущева. По воспоминаниям тогдашнего председателя Совета Министров РСФСР Геннадия Воронова, "нити вели в Завидово, где Брежнев обычно охотился. Сам Брежнев в списке членов ЦК ставил против каждой фамилии "плюсы" (кто готов поддержать его в борьбе против Хрущева) и "минусы". Каждого индивидуально обрабатывали".

К проектируемому заговору был подключен глава КГБ СССР Владимир Семичастный. У Брежнева не было уверенности в том, что можно будет добиться отставки Хрущева законным путем, через пленум ЦК, как планировал Подгорный. Брежнев даже задумал физически избавиться от Хрущева. Он предложил главе КГБ устроить аварию самолета, которым советский лидер будет возвращаться из Египта, или организовать автомобильную катастрофу, говорил и об отравлении. Как вариант был также предложен арест Хрущева по дороге из Ленинграда с Москву и задержание на даче в Завидове. Судя по мемуарам Петра Шелеста, в курсе этих проектов был и Николай Подгорный. Все эти брежневские опасные идеи Семичастным были отклонены. Он готов был лишь обеспечить реализацию "законного" плана созыва Президиума и пленума ЦК КПСС. По этому пути и пошли Подгорный и Брежнев, зондируя настроения коллег, намекая на то, что следует восстановить коллективное руководство.

Своевольный Никита Хрущев давал немало поводов для создания против себя широкой коалиции. Так, 19 августа 1964 года на заседании Президиума ЦК КПСС он неожиданно резко критиковал Алексея Косыгина и Дмитрия Полянского. 17 сентября 1964 года на заседании Президиума ЦК КПСС присутствовали Хрущев, Брежнев, Воронов, Микоян, Полянский и Суслов. Хрущев высказался, что есть "три этажа в руководстве – молодых, средних и старших". Действующий состав Президиума ЦК КПСС явно не устраивал Хрущева, по его мнению, в верхнем эшелоне власти назрела ротация кадров. Конечно, обсуждение такой опасной темы и персональные выпады могли встревожить членов руководства КПСС и побудить их к более активным действиям против первого секретаря ЦК партии.

Заговорщики помнили об опыте "антипартийной группы" в 1957 году. Иметь большинство в Президиуме ЦК для смены лидера еще недостаточно, необходимо было получить поддержку большей части региональных руководителей, обкомовского звена членов ЦК. Важную организационную работу взял на себя аппарат, особенно завотделом административных органов ЦК Николай Миронов. Он был в хороших отношениях и с Брежневым, с которым работал в Днепропетровске, и с Шелепиным, и с Семичастным, которых он курировал в качестве председателей КГБ. Бывший сотрудник ЦК КПСС Николай Месяцев рассказывал: "Ко мне он подходил довольно аккуратно и долго. Мы общались семьями на дачах ЦК в Усове, жили по соседству. На прогулках он, не торопясь, выяснял мое отношение к Хрущеву, к ситуации в стране. Наши оценки были созвучны. Я думаю, что так же он выбирал и других людей. Практически всех, кого я знаю, к делу привлек он".

Пригодился и опыт интриг партийно-государственного работника Николая Игнатова. В 1957 году во время борьбы с группой Молотова, Маленкова, Кагановича он выступил одним из организаторов созыва пленума ЦК, фактически возглавив инициативную группу, "двадцатку". В начале 60-х Игнатов побывал и членом Президиума ЦК, и зампредом Совмина, и секретарем ЦК. Но к 1963 году должности эти потерял и считал себя незаслуженно обиженным Хрущевым, получив лишь пост главы Президиума Верховного Совета РСФСР. Игнатову было поручено Брежневым и Подгорным зондировать настроения секретарей обкомов. агитировать в пользу смещения Хрущева. Этим он занимался в 1964 году и, судя по результатам, небезуспешно.

Историк Рой Медведев отмечает, что "детальное обсуждение вопроса о снятии Хрущева было проведено группой членов Президиума и членов ЦК в сентябре, когда они проводили свой отпуск на юге. Приглашенные первым секретарем Ставропольского обкома Федором Кулаковым для охоты в район озера Маныч, эти члены ЦК меньше занимались стрельбой или рыбной ловлей, чем политическими обсуждениями".

Помощник Николая Игнатова чекист Василий Галюков через сына Хрущева Сергея сообщил Хрущеву и Микояну о подозрительной активности своего шефа: "Николай Григорьевич часто сообщал как бы невзначай: "Долго мы сегодня у Николая засиделись" (имелся в виду Н. В. Подгорный), – и замолкал многозначительно. Иногда бросал: "Был сегодня у Брежнева. Полезно поговорили. Он меня уверял, что все будет хорошо" […] Последнее время Игнатов выглядел очень нервным, часто срывался на крик, особенно его беспокоило, почему Никита Сергеевич не уезжает в отпуск. Даже выругался недавно: "И что он, черт, отдыхать не едет?". Мне кажется, этот повышенный интерес к отпуску Хрущева как-то связан со всем происходящим", – добавил Галюков, сообщивший, что в заговоре участвуют Игнатов, Подгорный, Брежнев, Шелепин.

Хрущев и Микоян не до конца поверили доложенной им информации, явно недооценив масштаб деятельности Игнатова и его коллег. Вызванный ими как участник переговоров секретарь Краснодарского крайкома Воробьев все отрицал. Хрущев и Микоян оба находились на дачах в Пицунде во время отпуска и не контролировали происходящее в Москве. Фактически в начале октября там уже шла подготовка и заседания Президиума ЦК, и пленума ЦК.

Шелепин вызвал в конце сентября в Москву Семичастного, предупредив, что больше откладывать с отставкой Хрущева не будут. За неделю до событий поставили в известность зампреда Совмина СССР Алексея Косыгина. Первым делом, он, свидетельствует Семичастный, поинтересовался, с кем КГБ. Узнав, что все под контролем, согласился. За два дня в акцию по смещению Хрущева включили министра обороны Родиона Малиновского. Но до этого председатель КГБ Семичастный дал по линии КГБ начальникам армейских особых отделов указание: повысить бдительность.

В начале октября Брежнев был с визитом в ГДР, а Подгорный поехал в Молдавию. Как вспоминает оставшийся "на хозяйстве" Полянский, 11 октября ему позвонил Хрущев и сообщил, что знает об интригах против него, обещал через три-четыре дня вернуться в столицу и показать всем "кузькину мать". Полянский бросился срочно обзванивать членов Президиума ЦК КПСС. В Москву немедленно вернулись Брежнев и Подгорный, который по пути сделал посадку в Киеве, где встретился с Шелестом и просил его быть готовым к вылету в Москву.

12 октября 1964 года участники сговора собрались на заседание у Леонида Брежнева. Фактически это было заседание Президиума ЦК КПСС. Найден документ, который фиксирует решение: в связи "с возникшими неясностями принципиального характера провести следующее заседание 13 октября с участием т. Хрущева. Поручить тт. Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному связаться с ним по телефону". Участники встречи отозвали из парторганизаций хрущевскую записку о руководстве сельским хозяйством из-за содержащихся в ней путаных установок, решили "вызвать в Москву членов ЦК и ЦРК КПСС на пленум, время проведения которого определить в присутствии Хрущева".

По поручению занервничавшего Леонида Брежнева Хрущеву в конце дня 12 октября позвонил секретарь ЦК Михаил Суслов. Он только недавно был ознакомлен с планами отставки Хрущева и в ужасе говорил об угрозе гражданской войны. Суслов весьма настойчиво пригласил первого секретаря вылететь в Москву, чтобы провести встречу с Президиумом ЦК, обсудить ход подготовки пленума по сельскому хозяйству. Хрущев понял, что судьба его будет решаться на этом заседании. Он сказал Анастасу Микояну: "Знаешь, Анастас, нет у них никаких неотложных сельскохозяйственных проблем. Думаю, что этот звонок связан с тем, о чем говорил Сергей [Хрущев]". По всей видимости, Хрущев уже понял, что союзников в руководстве КПСС у него практически не осталось.

"Вас я считал единомышленниками"

Удивительно, но Хрущев спокойно отправился спать. Назначив выезд из Пицунды на час дня 13 октября, никаких мер для самозащиты он не принимал. Зато кто-то подогнал к берегу пограничный корабль… Утром Хрущев встречался с французским дипломатом Гастоном Павлевским, поздравил экипаж космонавтов. По прилете Хрущева и Микояна в Москву генерал КГБ Семичастный встретил их в аэропорту, сопроводил в Кремль и принял свои чекистские решения: "Когда приехали в Кремль, и они зашли в зал, я немедленно сменил охрану в приемной. Заменил охрану на квартире и на даче. Предварительно я успел отпустить в отпуск начальника охраны. Литовченко был такой, полковник. Оставил за него хлопца молодого, Васю Бунаева. Я его в Кремле прижал в переходах: "Слушай! Сейчас началось заседание Президиума ЦК. Может все быть. Я выполняю волю Президиума и ЦК. Ты, как коммунист, должен все правильно понимать. От этого будет зависеть решение твоей дальнейшей судьбы. Имей в виду – ни одной команды, ни одного приказа, ни одного распоряжения без моего ведома. Я тебе запрещаю".

Кандидат в члены Президиума ЦК Леонид Ефремов в последний момент утром 13 октября прилетел в Москву из Тувы. У Ефремова была репутация "хрущевца". Его сразу же пригласил к себе Николай Подгорный, разъяснив: "Ты сам видишь, что положение в Президиуме, в штабе партии, совершенно ненормальное. Хрущев ведет себя неправильно, допускает грубость, чванство, единолично принимает решения по принципиальным вопросам, с членами Президиума не считается, мнения их не выслушивает, одергивает и оскорбляет товарищей. Посоветовавшись, мы решили пригласить Хрущева (и Микояна) с юга и высказать ему лично обо всем этом на Президиуме. Надо исправлять положение". Ефремов ответил, что это все для него большая неожиданность, но положение в Президиуме ЦК ненормальное. "Надо это серьезно обсудить, и он будет вместе со всеми. Можно в этом не сомневаться". Ефремов не знал, что Хрущева уже решено снять со всех должностей.

В кремлевском зале здания Сената на 3 этаже 13 октября собрались члены Президиума ЦК Брежнев, Воронов, Кириленко, Косыгин, Микоян, Подгорный, Полянский, Суслов, Хрущев, Шверник, кандидаты в члены Президиума Гришин, Ефремов, Мазуров, Мжаванадзе, Шелест, Рашидов и секретари ЦК Андропов, Демичев, Ильичев, Поляков, Пономарев, Титов, Шелепин. Председателем на заседании был Хрущев.

Первым выступал Леонид Брежнев, ссылавшийся на мнение секретарей обкомов. Зачем необходим переход от семилетнего к восьмилетнему планированию? Пленум по сельскому хозяйству готовится Хрущевым без учета мнения других членов руководства. Брежнев выступил с критикой недавнего разделения обкомов на промышленные и сельские. По его мнению, частые изменения управления в сельском хозяйстве и промышленности вредны. Они только дезорганизуют работу. Наконец, Брежнев объявил, что Хрущев допускает непартийное обращение с товарищами: грубит, приклеивает ярлыки, проявляет капризность, не прислушивается к другому мнению, "общение стало через записки". Хрущев на это возражал: решения принимались коллективно: "Если были принципиальные вопросы несогласия – о них можно было сказать. Почему молчали?" Разделение обкомов не противоречит единому руководству. Записки посылал членам Президиума ЦК по всем вопросам. За резкость и грубость Хрущев извинился.

По воспоминаниям Петра Шелеста, Хрущев сказал: "Что касается моих предложений по ряду вопросов, так они были направлены к лучшему, а не к худшему. Вас я принимал и считал единомышленниками, а не противниками или врагами. Я, как и все, имею недостатки, и почему об этом раньше и откровенно мне ничего никто не говорил? Разве это принципиально с вашей стороны? Что касается допущенных грубостей, то, если это имело место, это было не умышленно, и я прошу извинения. Меня никто не может обвинить в том, что я не принимал меры к лучшему. Я предан нашей партии и народу".

Леонида Брежнева поддержал выступивший вторым первый секретарь ЦК Компартии Украины Петр Шелест. По его мнению, Хрущев "превышает свои полномочия. Это тормозит дело, возникает много вопросов, на которые надо давать ответ, а на пленумах ЦК ничего нельзя сказать прямо, речь идет только о достижениях, а о недостатках говорить неудобно". Шелест оспорил новые идеи Хрущева о реформе сельского хозяйства, которые тот хотел вынести на пленум. Выступил против ликвидации производственных сельхозуправлений районов "с недостижимой целью подчинить колхозы областным управлениям". По его словам, постоянные реорганизации привели к тому, что люди не хотят идти на партработу.

Петр Шелест утверждал, что волевые решения первого секретаря дискредитируют политику партии: провалена задача догнать и перегнать США в производстве сельскохозяйственной продукции, не выполняются обещания о снижении налогов, строительстве жилья, повышении зарплаты рабочим и служащим. Неясны новые предложения Хрущева по планированию. Шелест потребовал глубокого обсуждения проблем и "принятия организационно-политических мер для коренного исправления дела".

Зам председателя Совмина СССР Дмитрий Полянский объявил, что Хрущев уже не тот. "Другой Хрущев стал, в последнее время захотел возвыситься над партией. Стал груб". Неудовлетворительные дела в деревне. Отстранил всех от сельского хозяйства. "Сталина поносит до неприличия". Полянский обвинил Хрущева в покровительстве землякам из села Калиновка: им незаконно списали недоимку по налогам.

С критикой "волюнтаризма" Хрущева выступили Воронов, Шелепин, Кириленко, Мазуров, Ефремов, Мжаванадзе, Суслов, Гришин и Рашидов. С ними солидаризовались Косыгин и Подгорный. На заседании Президиума ЦК участники вменили в вину Хрущеву реальные и придуманные ошибки, от неверного руководства сельским хозяйством до авантюризма в Карибском кризисе. Первый секретарь обстоятельно возражал. Была предъявлена претензия, что в зарубежные визиты Хрущев брал членов семьи. Тот спорил: жена ехала по протоколу, а сын или дочь за счет принимающей стороны, в самолете для делегации свободные места были всегда. Еще одно обвинение, Хрущев был удостоен высшей награды Египта, ордена "Ожерелье Нила". Не следовало в ответ присваивать президенту Насеру и вице-президенту Амеру звание Героя Советского Союза. Хрущев объяснял это решение неудачным советом службы протокола.

Анастас Микоян внес предложение освободить Хрущева от обязанностей первого секретаря ЦК, сохранив за ним пост председателя Совета Министров СССР. Однако компромиссный вариант, предложенный ветераном, отвергли. На его стороне был только отчасти Ефремов.

Организаторы заседания знали: расстановка сил такова, что и на пленуме ЦК большинство окажется не на стороне Хрущева. Но среди 330 членов и кандидатов в члены ЦК у Хрущева могли оказаться сторонники. Их публичных выступлений с критикой участники заседания Президиума хотели бы избежать, представив уход лидера его собственной инициативой. 13 октября уговорить Хрущева "добровольно" подать в отставку не удавалось. Вечером участники дискуссии разъехались по домам, перенеся принятие решения на следующий день.

Альтернативные варианты развития событий, компромисса вроде предоставления Хрущеву членства в Президиуме ЦК КПСС или позиции консультанта ЦК, не сложились. Хотя компромисс мог бы нарисоваться на следующий день. Но уставший первый секретарь не выдержал схватки с соперниками.

Поздно вечером Никита Хрущев принял решение, что бороться за власть он уже не может, и сообщил об этом по телефону Анастасу Микояну: "Я уже стар и устал. Пусть теперь справляются сами. Главное я сделал. Отношения между нами, стиль руководства поменялись в корне. Разве кому-нибудь могло пригрезиться, что мы можем сказать Сталину, что он нас не устраивает и предложить ему уйти в отставку? От нас бы мокрого места не осталось. Теперь все иначе. Исчез страх, и разговор идет на равных. В этом моя заслуга. А бороться я не буду", – пообещал Хрущев. Подслушанная информация была КГБ доложена Брежневу и Шелепину.

На следующий день, 14 октября, Брежнев и его сторонники торжествовали. Утром на самом заседании Президиума ЦК Никита Хрущев окончательно сдался: "С вами бороться не могу, потому что [вместе] с вами боролся с антипартийной группой. Вашу честность ценю… Не прошу милости – вопрос решен. Я сказал т. Микояну, бороться не буду. Зачем буду искать краски и мазать вас? И радуюсь – наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались – и мажете говном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождала. Выражаю просьбу об освобождении".

Хрущев сказал, что он может покинуть Москву. Кто-то за него вступился: "Зачем?" Заявление об уходе по собственному желанию открывало дорогу к беспроблемному пленуму ЦК. Брежнев отверг возможность краткого прощального выступления Хрущева на пленуме ЦК. Второе заседание Президиума уложилось в полчаса. Дружно выдвинули на пленум в качестве первого секретаря ЦК Леонида Брежнева, а на пост главы Совмина – Алексея Косыгина.

"В связи с преклонным возрастом..."

14 октября 1964 года в 18 часов в Екатерининском зале Кремля открылся внеочередной пленум ЦК КПСС. Обличительный доклад был написан Дмитрием Полянским. Выступать поручили секретарю ЦК Михаилу Суслову. Он сказал несколько фраз об инициативе и энергии Хрущева, его роли в разоблачении культа личности Сталина, заслугах в борьбе с "антипартийной группой Молотова, Кагановича, Маленкова", в проведении политики мирного сосуществования. После этого пошла в ход критика. В вину Хрущеву было поставлено нарушение норм партийного руководства: решает дела единолично, пренебрегает коллективным мнением. Достижения приписывает себе, а недостатки сваливает на других. Пытается поссорить членов Президиума, способствует восхвалению своей личности. Результат этих неправильных методов руководства приводят к грубым ошибкам при реорганизации партийного и советского аппарата. Это ликвидация райкомов партии, созыв нерабочих парадных пленумов ЦК, замена пятилеток семилетними планами, монополизация руководства сельским хозяйством, увлечение кукурузой, самовольство в награждении орденами, угроза разогнать Академию наук, – перечислял Михаил Суслов.

После доклада постановили "прений не открывать". Первым было принято постановление "О т. Хрущеве", согласно которому он освобождался от занимаемых постов "в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья", признавалось "нецелесообразным в дальнейшем объединять в одном лице обязанности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР". Зять Хрущева журналист Алексей Аджубей был выведен из состава ЦК. Избранный первым секретарем Леонид Брежнев рекомендовал вопроса об отставке Хрущева на партсобраниях подробно не обсуждать. Он пообещал, что в первую очередь будут объединены партийные органы. Затем упорядочат хозяйственные структуры. Будут увеличены поставки продуктов, хороший урожай 1964 года это позволяет сделать.

Для молчавшего на пленуме Никиты Хрущева наступило пенсионное время, которое он в подмосковной дачной ссылке в Петрово-Дальнем, к счастью для потомков, тратил на диктовку интереснейших мемуаров. После конфликта с ЦК и попытки КГБ изъять рукопись и пленки с записями первый том воспоминаний Никиты Хрущева был опубликован в США в 1970 году. Это было революционное событие. Из-за мемуаров Никиту Сергеевича дважды вызывали в ЦК КПСС, и эти разбирательства в немалой степени подорвали его здоровье и привели к инфарктам.

Вакантные посты во власти достались победителям. На пленуме 1964 года Леонид Брежнев был избран первым секретарем ЦК. Конкуренты видели в нем мягкую переходную фигуру, и существенно ошиблись. Брежнев всех их переиграл. Председателем Совмина стал Алексей Косыгин, который виделся как хозяйственный руководитель без сильных политических амбиций. Попытки Косыгина провести в СССР хозрасчетную экономическую реформу забуксовали и на рубеже 70-х были прекращены с ростом нефтегазовых доходов. Хрущевскую гиперактивность сменила брежневская неспешность, а потом и застой. Десталинизация остановилась. Усилились репрессии против диссидентов.

Николай Подгорный уже в конце 1965 года сменил Анастаса Микояна на посту председателя Президиума ВС СССР. Николай Подгорный оставался влиятельной фигурой до середины 70-х годов, не был сторонником разрядки, но в 1979 году его пост решил занять Леонид Брежнев. Подгорного легко выпроводили на пенсию.

Реальный автор антихрущевского доклада Дмитрий Полянский оставался в той же должности зампреда Совета министров до 1973 года, когда был неожиданно, по личной прихоти Брежнева, назначен министром сельского хозяйства, а потом отправлен послом в Японию.

Амбициозный Александр Шелепин претендовал на то, чтобы по факту стать не просто секретарем ЦК, а вторым секретарем, сохраняя пост зампреда Совмина и (до конца 1965 года) главы партгосконтроля. Он получил повышение, стал членом Президиума ЦК (потом Политбюро). Но постепенно его группу "комсомольцев" Брежнев смог отодвинуть от реальной власти. В 1966 году Вадима Тикунова убрали с поста министра охраны общественного порядка РСФСР, отправив послом в Верхнюю Вольту, а потом в Камерун, где он и умер. Владимира Семичастного сделали зампредом Совмина Украины, сняв в 1967 году с работы во главе КГБ, формально за побег дочери Сталина Светланы Аллилуевой из СССР.

Леонид Брежнев постепенно сосредотачивал в своих руках всю власть. Александра Шелепина еще дальше отодвинули от дел ЦК, отправив в 1967 году возглавлять профсоюзы (ВЦСПС). В его 1975 году вывели из Политбюро, и до пенсии задвинули замом в комитет по профтехобразованию.

Критика Хрущева не помогла примкнувшему к победителям Леониду Ефремову. Он вскоре потерял пост главы Бюро ЦК по руководству сельским хозяйством РСФСР и кандидата в члены Президиума ЦК КПСС, став первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС.

Самый же активный аппаратный агитатор против Хрущева Николай Игнатов недолго остался при прежней должности "президента РСФСР". Игнатов неожиданно умер в 1966 году и давно забыт. История воздала каждому по делам его.