72-й фестиваль в Сан-Себастьяне прошел без больших сюрпризов, но продемонстрировал вполне приличный уровень конкурсной программы и поощрил радикальное спорное кино.
Хотя среди представленных на фестивале киноработ не было открыто политических высказываний, царящее в мире напряжение и недобрые предчувствия давали о себе знать даже названиями фильмов: "Последний вздох", "Последняя танцовщица", "Конец" (переименованный для российского проката в "Конец света").
Действие "Конца" Джошуа Оппенхаймера происходит в постапокалиптическом мире в бункере, выстроенном внутри соляной пещеры, где уже не первый десяток лет обитает семья злостного технократа, чья деятельность весьма способствовала глобальной климатической катастрофе. На стенах убежища развешаны шедевры импрессионизма, библиотека наполнена прекрасными книжными изданиями, к услугам обитателей бассейн, погреб с запасом коллекционных вин и прочие блага почившей цивилизации. Герои фильма с энтузиазмом празднуют Рождество и успокаивают свою нечистую совесть оптимистическими песенками с лейтмотивом "Будущее светло". В благополучную жизнь семейства вторгается познавшая реальный ужас катастрофы чернокожая девушка; ее появление выводит наружу упрятанные в подсознание эмоции главных персонажей, и прежде всего гложущее их чувство вины.
Джошуа Оппенхаймер рискованно соединяет антиутопию, сатиру и мюзикл
Оппенхаймер, автор нашумевшего документального фильма "Акт убийства" о геноциде в Индонезии, пробует свои силы в игровом кино, рискованно соединяя антиутопию, сатиру и мюзикл, пародируя классический Голливуд. Главу семейства играет Майкл Шеннон, его жену, бывшую балерину – Тильда Суинтон, их 25-летнего сына, выросшего в подземелье, – Джордж Маккей. Интересно задуманный, изобретательно поставленный "Конец" тем не менее отталкивает назидательным пафосом, который волей-неволей прорывается в такого рода сюжеты.
Впечатление неловкости вызывает "Последний вздох" классика политического кино Коста-Гавраса. Понятна озабоченность 91-летнего режиссера проблемой "достойного ухода", но подал он ее в явно неудачном ракурсе. Экранизируя книгу Режиса Дебре и Клода Гранжа о "паллиативной медицине", Коста-Гаврас вывел на авансцену пациентов элитарной клиники, в которой царит идиллическая атмосфера и выполняются все желания и капризы безнадежно больных.
Попытка включить в структуру фильма элементы юмора похвальна, но блекнет на фоне поднимающей ту же проблему "Соседней комнаты" Педро Альмодовара. Испанский режиссер, в отличие от его французского коллеги, наделен редчайшим даром органично соединять трагическое и смешное. Это, со времен "Дон Кихота", краеугольный камень испанской культуры, а выросший из нее Педро Альмодовар, чей 75-летний юбилей отметили на фестивале вручением ему почетной премии "Доностия", рассматривается как выдающийся культурный герой наших дней.
Ни "Конец", ни "Последний вздох" наград от жюри не снискали. Главный приз "Золотая раковина" достался фильму "Вечера одиночества" каталонца Альберта Серры. Решение приняло жюри, которое возглавляла Хайоне Камборда – уроженка Страны Басков и победительница прошлогоднего фестиваля, а в состав жюри входил известный своим радикализмом австрийский режиссер Ульрих Зайдль. Картина Камборды "Спорынья", завоевавшая "Золотую раковину", отчетливо феминистская, поднимает актуальную во многих регионах мира проблему абортов на материале испанской Галисии. Зайдль же снимает неполиткорректное кино, которое вряд ли особенно нравится феминисткам.
Быка садистски убивают, и сверхкрупные планы позволяют увидеть слезы на глазах животного
Вполне вероятно, что фильм Серры – документальный портрет молодого тореадора Андреса Рока Рея – вызвал споры внутри жюри так же, как среди критиков и зрителей. Тем не менее Камборда в своем заявлении подчеркнула художественную силу картины, ее мощный киноязык и активное вовлечение зрителя, которому предоставлена возможность судить изображаемое и делать выводы. "Мы верим в способность искусства создавать движение, и эта работа позволяет нам задуматься о границах художественного самовыражения, страхе, жестокости или мужественности, – добавила глава жюри.
С ней оказались солидарны некоторые известные критики. Француз Ариэль Швейцер назвал "Вечера одиночества" блестящей деконструкцией мачизма, помпезной и пустой испанской мужественности. Он сравнил работу Серры со знаменитым фильмом Робера Брессона "Наудачу, Бальтазар" о страданиях осла. Теперь на месте осла бык, которого методично и садистски убивают, и сверхкрупные планы позволяют увидеть слезы на глазах несчастного животного.
Испанские критики тоже высоко оценивают картину; пишут даже о том, что она станет поворотным пунктом в истории национального кино, которое разделится на "до" и "после" "Вечеров одиночества". Особенное восхищение вызывает техника съемки, которую использует Серра и которая становится ключевым элементом его эстетики. Он размещает камеру на уровне песка, рассыпанного по арене, и снимает снизу, что позволяет особенно выпукло передать варварский характер жестокого зрелища, дать возможность зрителю в изображении и звуке ощутить ту степень дикости и абсурда, что неведома глазу и уху даже самого большого завсегдатая корриды.
В какой-то момент камера, наоборот, словно перемещается в голову быка, и мы видим происходящее его глазами на самом крупном плане, какой только возможен. В промежутках между сценами боев камера прилипает к ветровому стеклу автомобиля и в лоб фиксирует поведение группы поддержки тореадора и его самого: это триумф тестостерона и апофеоз токсичной мужественности.
Однако далеко не все интерпретировали фильм Серры как критический. Подлил масла в огонь и сам режиссер, известный своей любовью к провокативным заявлениям. Так, в недавнем интервью каналу Via Libre RAC1 он выражает свое восхищение Путиным и Трампом: "Это персонажи, превосходящие фигуру обычного политика, который только ищет консенсус".
Вот и в данном случае он шокировал превозносящую его прогрессивную общественность. Например: "Бык не знает, что смерть существует, поэтому у него нет никакой печали". Автор фильма дал понять в своих интервью, что тавромахия интересует его исключительно как квазимагическое искусство, но вовсе не как социально-культурный феномен и часть актуальной повестки. Зная, что коррида запрещена в его родной Каталонии, режиссер поехал снимать ее туда, где она по-прежнему существует, хоть и в рудиментарном формате, – в Страну Басков. Он поблагодарил Андреса Року Рея и его команду: "Приблизиться до такой степени к уникальным людям — это привилегия и честь". Наконец, он заявил: "Коррида это не развлечение, это положительная ценность, и лучше, чтобы она существовала. Меня не интересуют причины и идеология, только кино".
Неудивительно, что за несколько дней до презентации фильма PACMA (Партия защитников животных в баскской провинции Гипускоа обратилась к фестивалю в Сан-Себастьяне с призывом отменить показ. Член совета директоров партии Асьер Эспарса: "Когда предлагается романтическое и интимное видение такой спорной практики, как коррида, существует риск нормализации и увековечивания традиции, предполагающей насилие по отношению к животным, что противоречит этическим ценностям, которые мы должны защищать".
Как и сама коррида, фильм о ней разделил испанцев на два непримиримых лагеря. Между тем "Вечера одиночества", отмеченные высшим сан-себастьянским призом, начинают после мировой премьеры международное турне. Через три дня его покажут на кинофестивале в Нью-Йорке.
