Документальные фильмы конкурируют с игровыми на кинофестивалях, но проигрывают им в прокате. В несвободных обществах они в первую очередь становятся жертвами цензуры. В России документалистика переживает худшие времена за всю постсоветскую историю: объективные фильмы о том, что происходит в стране, появляются на экранах только за границей. Мы выбрали несколько документальных лент, премьеры которых прошли на кинофестивалях в европейских странах. Это фильмы о войне, современности и недавней истории.

"Реал" (режиссер Олег Сенцов)

Крымчанин Олег Сенцов 5 лет провел в российских тюрьмах и лагерях, в 2019-м благодаря международной кампании в его защиту был освобожден, в 2021-м выпустил игровой фильм "Носорог", в 2022-м отправился на фронт и был дважды ранен. Во время одного из боев снят "Реал", и режиссер объясняет, что считает его не полноценным фильмом, а лишь видеорегистрацией эпизода войны.

"В основе современных ожиданий и современных этических представлений лежит мысль, что война – это отклонение от нормы, пусть и не прекращающееся. Что норма, пусть и не достижимая, – это мир. На протяжении истории к войне относились, конечно, не так. Война была нормой, а мир исключением", – напоминает Сьюзен Зонтаг в эссе "Смотрим на чужие страдания".

Олег Сенцов участвовал в контрнаступлении ВСУ в 2023 году, "Реал" – это оперативное название района в Запорожской области, за который шел бой, фильм снят камерой GoPro в окопе, нет монтажных ухищрений, история начинается с полуслова и так же заканчивается. Вспоминается другой фильм о войне, столь же спонтанно снятый в 2014 году "Полет пули" Беаты Бубенец.

"Реал" – история об архаичном мужском братстве, той самой недавней "норме" из книги Зонтаг, но в праздном мире кинофестиваля, где нормы иные, стопроцентный реализм выглядит авангардной фантазией, подлинность – сконструированной, а происходящее на экране – постановкой пьесы Беккета или Ионеско.

Военнослужащие беспрерывно переговариваются по рациям с невидимым командованием, вокруг что-то пролетает и взрывается с диким грохотом, трясется земля. Поначалу переговоры солдат непонятны, но вскоре начинаешь постигать их ритуальность. Все под псевдонимами (позывными) и ничего не называют своими именами: противников именуют только "п***расами", БМП – "банками", не стреляют, а "работают". Так в старину крестьяне говорили не "медведь", а "лесной хозяин", чтобы не тревожить духов.

Не видно убитых и раненых, но разговор о них идет, смерть где-то рядом, каждый выстрел может отнять еще одну жизнь, и от этого "Реал" кажется еще менее достоверным, поскольку зритель привык, что происходящее на экране – условность. И эту ошибку восприятия вряд ли удастся скорректировать.

Олег Сенцов считает, что следует не ждать скорого завершения войны, а готовиться к тому, что она будет продолжаться лет десять. После премьеры "Реала" на кинофестивале в Карловых Варах режиссер вновь отправился на фронт.

"Белый ангел. Конец Марьинки" (режиссер Арндт Гинцел), "В зеркале заднего вида" (режиссер Мачек Хамела)

Благотворители, отправлявшие гуманитарную помощь в Украину, зачастую просили посредников предоставить видеосвидетельства, что она дошла по назначению. Люди, живущие на линии фронта, привыкли к камерам в руках не только профессиональных журналистов, но и волонтеров, и даже военных.

Фильм "Белый ангел" смонтирован из видеоматериалов, которые снимал Василь Пипа – отважный украинский полицейский с внешностью киногероя, эвакуировавший жителей своей родной Марьинки. "В зеркале заднего вида" снял Мачек Хамела, польский режиссер и продюсер, ставший волонтером и вывезший десятки украинцев из зоны боевых действий в Европу. Это фильмы-близнецы о простых людях, которые ошарашены заставшей их врасплох войной, пытаются жить по-старому, боятся покидать свои дома, но подступающая линия фронта, постоянные обстрелы и полная отмена любых правил вынуждают принимать решения, о которых они недавно не могли и помыслить.

Дома сожжены, соседи убиты, все нажитое пропало. Одна трагедия сменяет другую, звучат рассказы о панике и лишениях, кому-то из эвакуируемых нужно выговориться, кто-то молчит в шоке, юные мечтают о новой жизни в Европе, старики хотят вернуться, а кто-то упрямо отказывается уезжать, несмотря на угрозу жизни. Страшно смотреть на пейзаж: вчера здесь была зеленая улочка захолустного городка, и вот уже нет одного дома, другого, проходит неделя, машина спасателей мчится по той же улице, а вокруг одни руины.

Фильм о Марьинке открывал фестиваль документальных фильмов в Лейпциге, фильм Мачека Хамелы весной получил главную награду фестиваля в Вильнюсе.

"Обыкновенная жизнь" (режиссер Александр Кузнецов)

Юля и Катя – жертвы врачебной ошибки. От них отказались родители, а в детском доме их сочли умственно недоразвитыми и отправили в психоневрологический интернат, где их и обнаружил журналист Александр Кузнецов, снимавший документальный фильм об одаренных пациентах. ПНИ в России, по сути, тюрьмы, где отбывают пожизненное заключение люди, которых в гуманных обществах никому не придет в голову изолировать. Александр Кузнецов задался целью вызволить девушек из этого ада. Потребовалось немало бюрократической борьбы, чтобы добиться их освобождения.

И вот Юля и Катя признаны психически здоровыми, они на свободе, получили документы, нашли жилье и скромную работу, вышли замуж. Казалось бы, сюжет благополучно завершен. Но нет, "Обыкновенную жизнь" кромсают ножницы большой истории. Юля, Катя и их мужья – самые простые люди, живущие в глухой провинции. Им и в голову не приходит сомневаться в мудрости московского начальства. Они голосуют за Путина и "Единую Россию" без малейших колебаний. Но это полбеды. А трагедия в том, что пропаганда переворачивает их представления о реальности. Они всерьез начинают верить, что во всем виноват далекий зловредный "Обама". Милитаризация, ожесточение, конфликт с Западом – все это они теперь воспринимают как нечто естественное, хотя совсем недавно даже в ПНИ была концертная программа "Берегите мир".

Николь Филмон сняла в мае 2022 года документальную картину о милитаристском психозе в Петербурге, но о прошлом ее ура-патриотов мы ничего не знаем, а тут можем наблюдать шокирующую эволюцию людей, которые, казалось бы, не способны и мухи обидеть. Но вот уже сын Юли слышит от родителей: "Вырастешь – пойдешь воевать". Режиссер вызволил своих героинь из психоневрологического интерната, но теперь вся страна превратилась в сумасшедший дом.

"Все люди станут братьями" (режиссер Роберт Кирхгофф)

Роберт Кирхгофф не в первый раз обращается к истории коммунистической Чехословакии. В документальном фильме "Дело Цервановой" он заново расследовал убийство дочери высокопоставленного военного в 1976 году и открыл удивительные обстоятельства этой жуткой истории. В новом фильме, посвященном Александру Дубчеку, Кирхгофф пытается разрушить благоговейные представления об архитекторе Пражской весны. В образе Дубчека по воле режиссера не остается почти ничего героического: и он сам, и все вокруг – коммунисты, антикоммунисты, агенты госбезопасности, друзья и поклонники – выглядят придурками, а Пражская весна, "нормализация" и "бархатная революция" похожи на черную комедию. Впрочем, это не злобное развенчивание, а легкомысленное подтрунивание, свойственное народам, не терпящим вождей.

Кирхгофф уверен, что его герой был типичным партократом, воспитанным в советских традициях (фильм начинается и завершается в Кыргызстане, где родился и вырос Дубчек), плохо осознавал последствия своих поступков, не отличался ни умом, ни отвагой и совершал бесчестные поступки. Порой режиссер ради комического эффекта прибегает к недостойным методам – например, безжалостно интервьюирует бывшего помощника Дубчека, явно страдающего старческой деменцией и не способного почти ничего вспомнить.

"Тюрьма истории" (режиссеры Ян Гогола и Матей Хрудичка)

Герои фильма о старой тюрьме в городе Угерске-Градиште, где содержались политзаключенные, предлагают свои интерпретации событий 1950-х годов, когда в Чехословакии безжалостно репрессировали антикоммунистов, католиков и всех, кто не нравился новой власти. Речь идет о давних временах, но авторам фильма удалось найти свидетелей, включая тех, чья жизнь так или иначе была связана с бывшим тюремным комплексом, который ныне превращается в музей. Самые колоритные персонажи – дочь и внучка следователя-садиста, утверждающие, что он был хорошим человеком, любил детей, хотя порой мог и отшлепать. Этот маленький документальный фильм появился почти одновременно с популярной картиной "Зона интересов" о семье коменданта Освенцима, и зритель без труда обнаружит печальные параллели.

"Голливудгейт" (режиссер Ибрагим Нашат)

Египетскому документалисту чудесным образом удалось втереться в доверие к военному командованию талибов и получить разрешение целый год снимать происходящее на базе американских ВВС, которая перешла в полное их распоряжение. Американцы, поспешно покидая Афганистан, оставили, как утверждается в фильме, военной техники на 7 миллиардов долларов. Новые владельцы поначалу не понимают, как распорядиться этими запасами, а порой и не догадываются об их назначении, но постепенно учатся и находят специалистов, способных всё привести в порядок. Офицеры-талибы – настоящие злодеи, тупые и наглые, но при этом порой обаятельные. Любопытно, что главным своим врагом они считают Таджикистан и планируют отвоевать Северный Бадахшан. "Голливудгейт" – редкая возможность взглянуть на террористическое государство изнутри и в очередной раз ужаснуться.

"Queendom" (режиссер Агния Галданова)

У Джины Марвин, инопланетянки, с недавних пор обитающей в Париже, уже под 200 тысяч подписчиков в Инстаграме, и это, в частности, заслуга фильма "Queendom", рассказывающего о том, как в блистательную Джину превращается юноша Гена из Магадана. У Гены рост баскетболиста и удивительная для страны-тюрьмы (его собственное определение России) смелость. В день десантника он отправился в немыслимом квир-костюме в Парк Горького, где проходят гулянья суровых мужиков, и чудом остался невредим. Гена-Джина изобретает сумасшедшие наряды и становится то деревом-крабом, то снежинкой, то черным великаном. Его образы не поддаются лаконичному определению – таких существ природа прежде не создавала.

Фильм снимался перед войной в Москве и в Магадане. Одна из сюжетных линий – отношения Гены с пожилыми родственникам, простыми советскими людьми, с доброжелательным удивлением относящимся к его фантазиям. Но гомофобия быстро становится стержнем государственной идеологии, Гене опасно оставаться в России, да и он слишком прекрасен для тусклого мира ментов, рыбаков и десантников. "Queendom" – наверное, самый успешный за последние годы российский документальный фильм, но показать его в РФ невозможно.

"Арабов" (режиссер Дмитрий Бульба)

Среди фильмов, которых сожрал российский Левиафан в последние годы, – "Гирокастра", режиссерский дебют поэта и сценариста Юрия Арабова (1954–2023). Сперва он не вышел на экраны по продукционным причинам, теперь, возможно, добавились идеологические. Героиня – советская женщина, вышедшая замуж за албанца, дерзит диктатору Энверу Ходже – и тот безжалостно расправляется с ней. Террор, конечно, происходит в далеком и враждебном государстве, но очевидные ассоциации у зрителя возникнут.

Дмитрий Бульба – ученик Юрия Арабова – снял на съемках "Гирокастры" фильм о фильме. К сожалению, задушевных разговоров с Арабовым мы не услышим, но есть несколько запоминающихся сентенций на разные темы, в том числе и о визите Путина во ВГИК. Арабов считал, что за всю историю кинематографа с трудом наберется 20 хороших картин. Или вот такое замечание: "Страх остается экзистенциальным двигателем жизни русского человека. И моей, конечно. Я боюсь беспомощности, а беспомощность может быть и внутренняя (болезнь), и внешняя (лишение свободы)".

Через два года Арабов тяжело заболел и подозревал, что недуг мистически связан с тем, что на съемках "Гирокастры" он брал в руки человеческие кости и настоящий пистолет.

Смотри также

Скальпель и молоток. Советская женщина в албанской тюрьме

"Внезапный взгляд на глубокие вещи" (режиссер Марк Казинс)

Названием этого фильма, получившего главную награду кинофестиваля в Карловых Варах, стала фраза из дневника шотландской художницы Вильгельмины Барнс-Грэм, пережившей в 1949 году озарение в швейцарских Альпах. Ее потрясла структура ледника, который, как утверждает режиссер Марк Казинс, походил на ее собственный мозг. Барнс-Грэм была синестеткой, каждая буква обладала для нее особенным цветом, и она рисовала абстракции, в которых были зашифрованы математические формулы. С 1949 года, после озарения, она изображала преимущественно ледники. Казинс рассматривает Барнс-Грэм как своего рода биоробота, а ее мозг – как изысканный механизм. Это отношение завораживает, равно как и пейзажи Шотландии, где жила художница, особенно очаровательных Оркнейских островов.

"E.1027 – Эйлин Грей и Дом у моря" (режиссеры Беатрис Мингер и Кристоф Шауб)

Тем, которому знакома идея страстного влечения к неодушевленным предметам, понравится этот фильм. Е1027 – криптоназвание спроектированной Эйлин Грей виллы, в которую был влюблен Ле Корбюзье. Влюблен до такой степени, что построил рядом хижину и наблюдал за виллой, словно за неверной женой.

В конце концов ему удалось уговорить владельца виллы, и тот разрешил ему расписать стены фресками. Причем рисовал Ле Корбюзье нагишом, то есть как бы изнасиловал любимый дом, скрыв свое надругательство от Грей, которая увидела фотографии в журнале и пришла в ужас.

Фильм снимался в самой вилле; много лет она стояла заброшенной, подвергалась вандализму, а недавно ее восстановили для туристических нужд, и выглядит она так соблазнительно, что Ле Корбюзье можно понять.

Швейцарские режиссеры скомбинировали документальные и игровые кадры, добавили фрагмент из архивного интервью с Эйлин Грей, прожившей 98 лет, и элегантно обошли обстоятельства ее любовных связей, которые им, надо думать, показались слишком неортодоксальными.

"Нормандия" (режиссер Вадим Костров)

Вилла Эйлин Грей стоит на Лазурном берегу, но не менее захватывающие пейзажи ждут нас на севере Франции, в Нормандии. Фильм Вадима Кострова, покинувшего Россию после начала войны, посвящен величию и красоте океана. "Да плещет море и все, что наполняет его"... Кажется, перед нами картина Марка Ротко, океан и небо, разделенные линией горизонта. Затем – ожившие полотна Клода Моне и других импрессионистов, любивших Нормандию. Появляется влюбленная пара, мы наблюдаем за нею издали, ни одного крупного плана. Юноша и девушка говорят по-русски, но волны заглушают их разговор. Беженцы, туристы? Человеческая суета теряет всякий смысл, когда видишь величие стихии и Божьего творения.