Буратино на войне. Кира Меркун – о мошенниках и государстве

В октябре 2023 года МВД сообщило о катастрофическом росте (на 40%) случаев мошенничества, 80% из которых совершается по телефону или интернету, через мессенджеры. Цифры, думаю, преуменьшены. В иные дни обыватель получает десятки звонков от неизвестных. Я лично давно из-за атак прохиндеев, рекламщиков и прочих разводил общаюсь с нужными мне людьми только через мессенджеры. Поэтому попалась на крючок именно там. В День чекиста 20 декабря меня полчаса через телеграм пытались разработать лжесотрудники ФСБ и Росинформмониторинга. Легенда была такая: они выводят на чистую воду "настоящих мошенников", которые переводят средства опаснейшему террористу Капустину. Четыре человека в конвейере переключали друг на друга по якобы внутренней защищенной шифром линии ФСБ, пугали, взывали к моей совести, предупреждали и предлагали сотрудничество, чтобы избежать ответственности. Но на Капустине, фамилию которого я несколько раз уточняла, я раскололась, рассмеялась. Как раз официально объявили террористом Акунина, и Капустин воспринимался как снижение жанра, опереточный пародийный персонаж, овощной, как террорист Помидоров, герой песни Юрия Шевчука. Хотелось бы, чтобы товарищи чекисты поймали хотя бы этих пародистов на самих себя, которые, похоже, с размахом отметили День чекиста, считая его почему-то своим профессиональным праздником.

Государство создает питательную среду для разгула мошенников, вмешиваясь в частную жизнь граждан. Мошенники легко мимикрируют под государство, если оно само грабит население, оставляя с мизерными пенсиями или зарплатами. Мошенникам остаются объедки после того, как хищник-государство уже достаточно полакомился. Хуже другое – у граждан на протяжении жизни неоднократно отнимают не только накопления, но и субъектность, способность критически мыслить и добиваться своих личных целей. Если гражданина и государство связывает недоверие, то мошенника он может встретить радостно, как Робин Гуда, который поможет обмануть систему, отомстить за несправедливое распределение доходов, отыграться за неудачи. Время реваншизма. Человек готов платить за иллюзии не только когда приходит в кинотеатр. Деньги создают иллюзию могущества и контроля над жизнью, и люди боятся их потерять, в роковую годину особенно. Мошенник эксплуатирует этот страх: "Не переживайте, есть способ!" А, уже обнаружив обман, гражданин бежит к государству: спасите! Так мошенники и государство работают на пару, подогревая интерес друг к другу, как хороший и плохой следователи, держат простаков на крючке, пока не выпотрошат.

Мошенники мимикрируют под государственную повестку дня и ее демагогию. Телевизор – их учитель и помощник. Думаю, прямую линию президента они смотрят с блокнотом и карандашом в руках. Так, чтобы потенциальная жертва могла легко поверить, что перед ней представитель государства, лояльный сотрудник госкорпорации. Ну, и прикидывают, где можно поживиться. Мошенники читают прессу по утрам, начиная с передовиц. Мне пришлось в ходе экспертизы наблюдать за одним старым "работником невидимого фронта", организатором рейдерских захватов республиканского масштаба. Пострадавшие исчислялись сотнями, а на скамье подсудимых после вмешательства федеральных депутатов оказывались десятки субъектов, включая судей, выносящих приговоры о переводе права собственности на посторонних лиц. Мой персонаж с газетой не расставался. Читал вслух перед заседаниями с назиданием, как член политбюро, чтобы воздействовать на психику оппонента, а перед входом в зал суда громко рвал газету на полосы, предупреждая, что сейчас порвет того, как Тузик грелку.

Наглость была поразительной. Когда судья требовал документ по делу, тот поднимал руку "Ща!", выходил и через некоторое время приносил написанный корявым почерком от руки "документ", требуя приобщить его к делу. Если судья не слушался, он тут же катал жалобу на него, рассчитывая, что старые служаки или молодые карьеристы не захотят терять теплое место и нарываться на неприятности. Иногда носил шапку-пирожок из соболя, как высшие партийные бонзы еще при СССР, но чаще – меховой картуз, как у Чичикова. Усохший за время его отсидок по статье 159 УК о мошенничестве в особо крупных размерах, картуз слетал на улице с головы, а наклоняться старику из-за перенесенного на зоне инсульта было трудно. Стоял и ждал в снегу, пока кто-то из прохожих догадается нахлобучить ему на макушку корону из прошлой жизни. Я проходила мимо, брезговала.

Любимая поговорка "Я честный человек!" при полном отсутствии совести, Супер-Эго, из-за гиперпроекции Эго (Я) на весь мир, предельное расширение Я. "Все мое, и мне все можно!" Когда инстинктивная сфера (есть – размножаться – доминировать) правит бал и заставляет Я исполнять свои самые сумасбродные желания без оглядки на культурные табу и моральные нормы. Мошенники неисправимы. Как только они выходят из тюрьмы, тут же принимаются за старое, это касалось и Мавроди, и Властелины. Плюнь в глаза, чистая роса.

Но то старая гвардия, уходящая натура, мнимые миссионеры советского извода. За время правления Путина появились имитаторы, двойники чиновников-функционеров, сотрудников правоохранительных органов, контролирующих организаций, ФСБ, Росинформмониторинга, Роскомнадзора… Никто не знает, сколько двойных агентов, которые работают на государство и одновременно состоят в банде. Судачат, у Самого есть двойники. "Мы с Тамарой ходим парой, я – Тамара, он – Тамара". Речь идет не о внешнем сходстве, а о подлянке, когда одно выдается за другое, создается путаница.

Если в период перестройки мошенники, как и государство, эксплуатировали желание граждан быстро разбогатеть, сейчас главный мотив жизни – страх оказаться за решеткой. Желания сменились страхами, энтузиазм – депрессией, призывные лозунги – репрессиями. Когда в девяностые годы прошлого столетия счета скукоживались, рубль стремительно дешевел, сбережения обесценивались, граждане вели себя по законам гиперкомпенсации, они верили, что можно точно так же стремительно разбогатеть, отыграться, как в азартной игре. Самыми известными финансовыми пирамидами, сулящими доход до 30% в месяц, были "МММ", "Тибет", "Тандем", "Хопёр-Инвест", банк "Чара". В ловушку попадали десятки тысяч не самых бедных, предприимчивых граждан с богатым воображением, продавали квартиры, а деньги, как буратины, отдавали для "роста" чужим людям, веря в систему прибыли, идеальное государство, которое дает гражданину экономическую свободу, а не отбирает последнее. В "МММ" таких "романтиков" оказалось 200 тысяч. Доля процента (0,1%) от всего населения страны, ничтожная потеря для государства, которое готово не только сбережения, но, как показывает опыт, и жизни отнять, подчиняясь все той же процентной бухгалтерии. Личные драмы и горькие слезы к бюджету не подверстаешь. Москва (Кремль – ее сердце) слезам не верит.

Тогда, после перестройки, Россия вдруг стала ботать по фене и запела шансон. Архаизация сознания, которую мы и сейчас наблюдаем, – важный признак распада, регресса. Приехав в Россию накануне перестройки, я была удивлена, как фарт в карточной игре может определять статус человека в референтной группе. Даже не доход, образование, внешний лоск. Фарт, удачливость! Россией и правит фартовый не по законам демократии, а по законам зоны. Удачливость преподносится как важный признак избранности. А в случае неудачи чаще говорят не "я лопухнулся", а безличное "не повезло", "не пофартило". Ассимилируясь в России, ты обязательно научишься материться, играть в карты, драться, и делать вид, что ты – это не ты, прикидываться шлангом. Есть и роман такой "Я – не Я" Алексея Слаповского.

Мотивация избегания неприятностей, а не достижения прибыли становится ведущей во времена критических разломов, войн, обнищания, разрушений, быстро нарастающей бедности. И эту смену общественного настроения, ведущих мотивов мошенники чувствуют и эксплуатируют по полной. Ныне вымогают денег за то, чтобы выкупить из плена родственника, чтобы избежать сурового приговора за мнимый денежный перевод армии врага, за информацию о без вести пропавшем. Вся актуальная повестка дня идет в работу. Несчастным быть опасно: под видом помощи придут и отберут последнее.

Мне не нравится, когда их называют хорошими психологами. Они социологи, причем плохие, те, кто грубо вычисляет людей со слабыми социальными связями, незащищенных и обиженных, и разрабатывает именно такую прослойку общества, условную группу, члены которой не знают друг друга. Разрабатывают экстенсивно, с очень низким КПД, 1–2 процента. Из-за одного человека преступник не станет напрягаться, создавать схему, нужно много потенциальных жертв для улова. На крючок рыболова попадается одна рыбка из сотен, тысяч. Не случайно мошенничество в сети получило название fishing (рыбалка).

Это одна из причин, почему их так долго не ловят, хотя они орудуют под носом Петровки и Лубянки. В масштабах государства мошенники – мелкие грызуны. Первые предупреждения о том, что современные мошенники в телеграме создают ложные аккаунты руководителей организаций, которые сверху спускают срочные финансовые распоряжения, поступили и на мою почту в мае 2023 года, но ловкачей до сих пор не поймали. Ловят ли? Ограничились предупреждениями и инструкциями по защите аккаунтов. Мошенники помогают держать граждан в узде, усиливая значимость государственного контроля.

Удивительно, но, несмотря на большое количество случаев, ни жертвы, ни мошенники не объединялись социологами-профессионалами в условные социальные группы с определенными признаками. Даже теперь, когда мошенничество носит явно групповой характер. Это, по крайней мере, помогло бы предупредить преступления и облегчить поиск преступников. В учебниках для криминалистов мошенники описываются через характерные приемы "соблазнения", но в общем такое поведение приравнивается к случайному, в котором личность потерпевшего, его глупость и жадность играют не последнюю роль. Еще чуть-чуть изменить ракурс, и мошенников можно рассматривать как санитаров леса, безобидных пройдох, укрепляющих народный иммунитет, уже не одно столетие!

Анализ источников, упоминаний вора Ваньки Каина показывает, что в России уже к середине 18-го века сложилась особая закрытая преступная субкультура с воровским языком, иерархией и кличками в своем кругу.

Мошенничество подается в литературе и кино как редкий случай, пример человеческой подлости, не связывается с общественной атмосферой или устройством. В пьесе "Бесприданница" А. Островского (1878) появляется завидный жених – банкир, который на поверку оказался проворовавшимся кассиром.

Немного позже, в 1889 году, украинский драматург И. Карпенко-Карий пишет пьесу "Сто тысяч" про сельского богача и его невероятную жадность.

Эпизод из фильма спектакля "Сто тысяч" (1958, реж. В. Иванов, Г. Юра)

Мошенники выступают и до сих пор как сказочные персонажи, плуты и пройдохи, которые вызывают симпатию у инфантильных людей, неспособных к серьезному поступку, не могущих оценить последствия своих и чужих действий. Дети очень любят проныр, мультипликаторы это знают, используют плута как мотор для сюжета. Тот же Колобок всех провел, пока не нарвался на более опытную плутовку Лису. Кстати, среди мошенников немало женщин, навскидку каждая четвертая.

Памятник Лисе и Колобку, г. Раменское, О. Ершов

Яркие случаи разоблачения отвлекают внимание публики от главной причины расцвета мошенничества – социальной, юридической, психологической беззащитности гражданина на социально-экономических виражах. В отчаянии он может броситься за мнимой помощью к кому угодно за любую цену. Это не частная история, это общая история ограбления населения, которая вытесняется из общественного сознания как непосильная, реликт крепостного сознания.

Преступность сама мимикрирует уже не под угодливых помощников-одиночек, а под институции: ФСБ, Росинформмониторинг, ГИБДД. Не исключено, что в бандах участвуют сотрудники или бывшие сотрудники этих организаций, которые знают профессиональный сленг и основные функции. Тиражирование образов, функций, двойничество – признаки уже не стабильности и стагнации, а аберрации норм, мутации самих организаций и сотрудников перед лицом надвигающейся катастрофы, когда, чтобы выжить, нужно быть одной ногой тут, другой там. Выехавшие за рубеж мошенники девяностых говорили, что их ничто не останавливало, нужно было хапнуть напоследок и больше никогда не возвращаться в рушащуюся страну. Они хотели обогатиться, чтобы хватило на всю жизнь. Новые мошенники, возможно, уже работают из-за границы, а то и из мест лишения свободы, надежней укрытия ведь не найти.

Мошенничество есть в других странах. Специалисты считают, что его рост связан с экономическим спадом в государстве, низким уровнем сплоченности, национального самосознания и правовой грамотности. Этот текст – не предупреждение об опасности мошенничества, а указание на мошенничество как важный диагностический признак системы в целом. Как бы ни уверяли нас в стабильности и даже экономическом расцвете, бурный рост мошенничества говорит о начале конца, резком спаде доходов не только у населения, но и у самого государства, которое больше не может скрывать или компенсировать быстро нарастающую бедность даже среди своих сотрудников.

Как говаривал герой Василия Шукшина, куда бы ни мчалась Русь, птица-тройка, а в тройке-то шулер!

Кира Меркун – психолог

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции