Служба безопасности Украины возбудила уголовное дело по статье об оправдании российской вооружённой агрессии в связи с документальным фильмом российско-канадского режиссёра Анастасии Трофимовой "Русские на войне", показ которого на международном кинофестивале в Венеции вызвал протесты официального Киева и украинской диаспоры.
Депутат Верховной рады Ярослав Юрчишин просил СБУ возбудить дело против Трофимовой, которая вместе с российскими военными незаконно пересекала границу Украины, а в снятом ею фильме "российских оккупантов показывают с человеческим лицом".
Фильм "Русские на войне" был впервые продемонстрирован вне конкурса на кинофестивале в Венеции 7 сентября. Анастасия Трофимова, прежде работавшая для телеканала Russia Today, провела семь месяцев в зоне боевых действий в Донбассе, на территориях, подконтрольных российским войскам. Как утверждает режиссёр, у нее не было аккредитации или договоренности с Министерством обороны РФ.
Показ фильма в Венеции и интервью Трофимовой изданию "Люди Байкала" вызвали полемику. Украинские и многие российские блогеры, выступающие против войны, назвали фильм пропагандистским и обеляющим российских военных.
Кинофестиваль в Торонто после протестов отменил показы "Русских на войне". При этом организаторы фестиваля заявили, что фильм Трофимовой "ни в коем случае нельзя считать российской пропагандой". Фильм впоследствии всё же показали один раз.
Девятнадцатого сентября фильм появился в программе Цюрихского кинофестиваля. Через неделю дирекция заявила, что отказалась от показа "из соображений безопасности".
Что же не так с "Русскими на войне"?
"Русские на войне" – не тот фильм, который сегодня имеет право на аплодисменты, протокольные торжества и широкий экран
Об этом размышляет президент международного фестиваля авторского документального кино Artdocfest/Riga, член американской киноакадемии "Оскар", режиссер Виталий Манский. Радио Свобода поговорило с ним в Луштице на IX форуме свободной культуры "СловоНово", партнером которого является Artdocfest.
– Вы уже посмотрели документальный фильм Анастасии Трофимовой?
– Хотя в этом году я не был на фестивалях в Венеции и Торонто, где показывали эту картину, но посмотрел её сразу после премьеры в Венеции. И надо сказать, что я её ожидал. Когда узнал, что в венецианской программе есть такой фильм, он меня позитивно заинтересовал. Была надежда, что, может быть, произойдет важное кинематографическое и социальное явление: будет представлена картина о воюющей нации, что cancel culture будет не таким примитивным, появится возможность привлечь больше внимания мирового киносообщества к сложной теме. Мой интерес подогревало и то, что я знал операторские работы Анастасии Трофимовой, которые она представляла для отбора на Artdocfest/Riga уже после начала полномасштабной войны.
– Фильм "Русские на войне" включили, а потом исключили из программы ZFF, оставив в конкурсе документального кино. Открытое письмо об отмене его фестивальных показов в короткий срок на change.org подписали более 3000 человек. А вы за или против?
– Я, конечно, допускаю любые точки зрения и готов обсуждать их с дирекцией Цюрихского кинофестиваля, если они посчитают важным вступить со мной в диалог. Я не отношусь к тем, кто за запрет фильма "Русские на войне". Считаю, что он важный для дискуссии, для понимания в том числе природы пропаганды, природы разговора о войне в момент войны. Там много фундаментальных вопросов, которые необходимы для обсуждения в контексте, в том числе этого фильма, который упрямо пробивается к массовому западному зрителю именно сейчас, на пике кровопролитной войны России против Украины.
Меня неприятно удивила форма подачи "Русские на войне". Сперва на фестивале в Венеции, затем в Торонто. Они входят в пятерку мировых лидеров киноиндустрии, сложились традиции: красная дорожка, пресс-конференции, цветы и так далее. Посмотрев фильм, я отметил для себя, что такой фильм не должен получать те почести, которые получает отобранная в основную программу картина. Что такое конкурсная программа? Это достижение фильмом определенного уровня, чтобы он имел право соревноваться с лучшими из лучших за приз фестиваля. На мой взгляд, "Русские на войне" – не тот фильм, который сегодня имеет право на аплодисменты, протокольные торжества и широкий экран.
Переход автора из наблюдателя в сторонники делает его соучастником преступления
По моему глубокому убеждению, эта картина не достижение, а повод для серьезного анализа. Как сказал Антон Долин, емко и для меня понятно: "Этот фильм нуждается не в рецензии, а в расследовании". Тут еще один значимый аспект. Каким образом возник фильм? С чем мы имеем дело: заблуждением, лукавством, обманом? Думаю, режиссер либо лукавит, либо преднамеренно обманывает зрителя с первых же кадров, когда заявляет, что оказался во фронтовых условиях без ведома и разрешения российского министерства обороны.
Наверное, такое заявление для западного зрителя, западных кинематографистов, отборщиков фестивалей может выглядеть важным сигналом независимости точки зрения автора. Но для человека, который разбирается в реалиях российского кинопроизводства, это выглядит совсем иначе. Потому что в России, дотла автократической стране, воюющей, совершающей преступление агрессии, цензурирующей все и вся, это больше, чем неправда, это абсолютный абсурд. И когда автор с первых кадров заявляет нам о возможном подлоге, тут же к нему возникают вопросы о форме повествования, задаче фильма и так далее.
Еще немаловажный момент в контексте показа фильма в Венеции. На Венецианском фестивале в 1935-м и 1938-м были громкие премьеры фильмов Лени Рифеншталь "Триумф воли" и "Олимпия". Эти документальные картины прославляли Третий рейх. И после краха режима, который она воспевала, Лени Рифеншталь, которая прожила 101 год, оправдывалась, что была не сторонником режима, а лишь наблюдателем, фиксатором событий, и это давало ей юридическое право на защиту в победившем фашизм мире. В этом году в программе Венецианского фестиваля была громкая премьера документального фильма немецкого режиссера Андреса Файеля "Рифеншталь", в котором в течение всего фильма доказывается одна-единственная мысль, что Лени Рифеншталь была очарована фашизмом, она была его сторонником. А сам факт перехода автора из наблюдателя в сторонники делает его преступником – соучастником преступления.
Трофимова находится на стороне российского солдата, а российский солдат является преступником
Если для понимания творчества Лени Рифеншталь понадобились годы и существенная работа с архивами, которые стали доступны после ее смерти, то с фильмом "Русские на войне" по-другому. Понимание, где находится Трофимова и где её позиция, – это задача на уровне дважды два четыре для любого кинематографиста, который понимает, как сделана картина, как она соткана, выстроена монтажно, оформлена музыкально. Простые профессиональные приемы доказывают, что Трофимова находится на стороне российского солдата, а российский солдат сегодня для всего цивилизованного мира является преступником, совершающим агрессию в Украине. И не важно, что в фильме он произносит слова "мы не совершали никаких преступлений", видимо, подразумевая "мы не расстреливали мирных людей в Буче". Но российская армия совершает преступление не только потому, что убивает мирных украинцев в Буче, а также и потому, что она с оружием в руках пересекла государственную границу суверенной страны, Украины, угрожает её независимости, свободе и жизни населения, убивает защитников мирных украинских граждан и Украины.
– В Цюрихе фильм сняли с публичного показа якобы "из соображений безопасности". "Мы придерживаемся взгляда, что видим "Русские на войне" как антивоенный", – сообщает в пресс-релизе арт-директор ZFF Христиан Юнген. Наверное, он тоже посмотрел фильм Трофимовой. Что тут можно сказать?
– Чувства людей можно понять, было бы странно, если бы создатели и распространители дезинформации получали одобрение в демократических странах. Например, на чьей стороне симпатии автора, нам подсказывает музыка. Симпатии автора не означают, что картина военная или антивоенная. Можно испытывать жалость к российскому солдату и при этом сделать антивоенную картину – тут нет противоречия. Противоречие в том, что картина "Русские на войне" гуманизирует российского солдата, совершающего преступления от своего лица и от лица своего государства.
Спустя годы после Второй мировой войны мы увидели кинофильмы, которые гуманизируют солдата вермахта, ключевым в этом случае является: "спустя годы после войны". Надо думать, если автор картины является российским гражданином или другим образом связан с Российской Федерацией, то, наверное, такой человек может по принуждению или даже искренне снимать фильмы о своей армии, гуманизировать российских солдат.
Относительно же международного и столь престижного кинематографического института, как Венецианский фестиваль, фестиваль в Торонто или Цюрихе, в какой степени для них допустимо в момент совершения преступлений становиться на сторону преступников? Для меня вопрос в этой части, и он столь важен, что остальные составляющие уходят на второй план.
– А фестиваль Artdocfest/Riga, президентом которого вы являетесь, покажет фильм "Русские на войне"?
– Да, наш фестиваль, наверное, показал бы эту картину в рамках симпозиума документального кино, который задается общественно и индустриально значимыми вопросами. Думаю, было бы правильно, чтобы участники симпозиума получили доступ к ссылкам на картину и обсудили после, может быть, с участием Анастасии Трофимовой и украинских режиссеров, если они согласятся говорить об этом. Современная война привносит многое, что требует анализа.
Например, Олег Сенцов представил летом на фестивале в Карловых Варах свой документальный фильм "Реал" (в Цюрихе его почему-то не показывают). Экшен-камера на каске режиссера впервые позволяет нам видеть реальный бой. Мы помним знаменитый кадр "Падающий солдат", который фоторепортер Роберт Капа сделал в Испании в 1936 году. Один кадр стал классикой мировой военной фотографии. А теперь мы можем видеть всё. Стала кинематографически доступна смерть человека, можем видеть, как дрон врезается в человека и последний в жизни взгляд. Но можно ли и нужно ли видеть все? Война привносит в профессию много вопросов: этических, политических, эстетических, гуманистических. Это требует осмысления, анализа, обсуждения, и мы готовы с этим работать.
– Если бы Цюрихский кинофестиваль не отменил приглашение Анастасии Трофимовой, она бы, наверное, шла по ковровой дорожке в коктейльном платье.
– Представить себе Трофимову в коктейльном платье на красной дорожке Берлина, Венеции, Канн, когда прямо в эти секунды идет война, убивают мирных граждан, убивают людей мирных профессий, которые из-за российской агрессии были вынуждены надеть военную форму… Оператор моего фильма "Восточный фронт" Ваня Фомиченко сейчас в армии, с оружием в руках защищает Украину. Женя Титаренко, мой соавтор по фильму "Восточный фронт", недавно с подразделением вышел с территории Курской области… Фильму "Русские на войне" не место на красной дорожке.
