Можно ли с помощью математического анализа прогнозировать исход войны в Украине? Падение цен нефти обречет Россию на поражение? Новое оружие может дать Украине решающий перевес?
Эти и другие вопросы мы обсуждаем с математиком, кандидатом наук в области математического моделирования Владом Бернштейном и военным экспертом, сотрудником Филадельфийского института внешнеполитических исследований Стивеном Бланком.
Мой собеседник Влад Бернштейн попытался оценить шансы Украины и России на победу в войне, исходя из тезиса о том, что война – это процесс уничтожения военных ресурсов противоборствующих сторон. Результатом стало то, что он назвал уравнением войны. Он считает, что живая сила в современной войне перестала играть главную роль, в этой войне победит тот, кто сумеет, как он пишет, дистанционно уничтожить технику, базы, солдат противника, сохранив и увеличив свой собственный военный потенциал. Он анализирует шансы Украины и России, исходя из общедоступной информации.
– Влад, как бы вы описали ваше уравнение войны?
– Современная война представляет собой процесс взаимного уничтожения ресурсов сторон, – говорит Влад Бернштейн. – Уравнение войны, как я его вижу, – это связь между четырьмя переменными. Выходная переменная – это военный ресурс в произвольный момент времени. Три основных переменных – это объем активных военных ресурсов на момент начала кампании, объем военного производства и объем материальных потерь в единицу времени. Первые две переменные представляют совокупную военную мощь одной стороны, а третья зависит от военных возможностей другой. Этот баланс, собственно говоря, и приводит в конечном счете к победе той или иной стороны. Я при этом исключаю политический фактор, в результате действия которого эти процессы могут быть перечеркнуты в любой момент.
– Но вы исключаете из вашего уравнения и фактор боевого морального духа, о котором много говорят военные аналитики как о принципиальном для победы факторе.
– Это и есть одна из спорных тем. С моей точки зрения, роль боевого духа с увеличением доли технологических возможностей в военном деле уменьшается. Простой пример: человек, управляющий дроном, может сидеть очень далеко от военных действий, пить кофе и при этом уничтожать безумное количество народу.
– Хорошо, какой результат дает ваше уравнение войны? Что оно нам говорит о военных перспективах России?
К концу 2028 года у России останется всего две тысячи танков, треть от того, с чем она начинала войну
– Понятно, что получить исходные данные по всему спектру возможных переменных в этом случае очень трудно. Когда речь идет о ресурсах вообще, то можно говорить о выделяемых суммах, но очень трудно говорить о том, во что эти выделяемые суммы потом превращаются. Но я взял отдельный вид вооружений, танки, и на этом примере проиллюстрировал, каким образом работает это уравнение. Совокупное количество танков в России в начале кампании составляло 12 тысяч, из них активных, готовых к использованию, 6 тысяч, находящихся на хранении и пригодных к восстановлению тоже 6 тысяч. Производство новых танков, сейчас оно уже увеличилось, примерно достигает 200–240 в год. Я взял в своих расчетах 20 танков в месяц, при этом добавил рост производства на 10 процентов в год. Из резервов восстанавливается 90 танков в месяц. Но эта цифра с течением времени должна уменьшаться, поэтому я даю на это 5 процентов в месяц. Наконец, средние потери танков за эти два года известны довольно достоверно. Есть два основных источника: один – это "Орикс", и другой – это множество разных публикаций из прессы. Эта цифра варьируется от 120 до 150 танков в месяц. Результаты расчета показали, что количество активных танков в российской армии сокращается. За два года войны оно сократилось от 6 до 5,5 тысяч. При условии сохранения статус-кво к концу 2028 года их останется у России всего две тысячи, треть от того, с чем она начинала войну. По-моему, это очень впечатляющий результат.
– То есть затяжная война, согласно вашим расчетам, не в пользу России, поскольку ее военный потенциал будет сокращаться. Но вы исходите из сохранения статус-кво, а если Кремль решит бросить дополнительные средства на производство танков?
– Количество производимых танков определяется финансовыми ресурсами, которые в эту отрасль вкладываются, и они растут. Но есть оценки, согласно которым возможности строительства, увеличения объема производства в современной России чрезвычайно ограниченны. Например, в производстве танков участвует не один "Уралвагонзавод", да, только он собирает танки, но на него работает порядка десятка, может быть, два десятка других заводов. Для того чтобы удвоить производство, нужно все это выстроить еще в одном экземпляре. Таких возможностей у России нет, нет ни материалов, ни ресурсов. Нужны современные технологии, которые сейчас не дают. Построить такие заводы менее чем за несколько лет невозможно.
– Если подытожить, производство танков будет увеличиваться, но недостаточно, чтобы возместить потери?
– Да, потери превышают производство. Они составили две с половиной тысячи танков за два года. Это и есть те самые 120–150 в месяц. Эти цифры вряд ли изменятся в ближайшее время в сторону уменьшения, если не будет искусственной деэскалации военных действий.
– Но если с выпуском танков у России могут быть проблемы, то производство других видов вооружений – беспилотников и ракет, судя по всему, растет, иными словами, ее военный потенциал будет повышаться?
– Что такое военный потенциал? Если это танки, то их количество будет падать. Если говорить о наборе ракет, которые они запускают, или дронов, то их количество постоянно растет. Я анализом этого вопроса еще не занимался. Поэтому ответы на вопросы по поводу танков и других видов вооружений могут быть разными. Но для того, чтобы в этом не утонуть, я обращаюсь к сопоставлению экономических ресурсов. Главное – большая картина финансового снабжения армии, которая привязана к экономическим возможностям каждой из сторон и определяет количество вооружений, которые в конечном счете поступают на фронт.
– И здесь, насколько я понимаю, ваши подсчеты указывают на потолок расходов на войну, которые может позволить себе Россия, и он сравнительно невысок.
У Кремля все еще остается запас роста военных расходов, но небольшой
– Максимальный объем финансирования армии зависит от объема экономики и составляет в мирное время от 2 до 5 процентов ВВП, а в военное может достигать 10-12 процентов. Так устроена любая экономика. Больше представить себе довольно трудно, потому что даже во времена Второй мировой войны Советский Союз, по оценкам, тратил от 10 до 20 процентов своего ВВП на военные расходы, хотя говорилось, что "всё для фронта, всё для победы". В 2023 году военные расходы России составили около 100 миллиардов долларов с запланированным увеличением в 2024 году до 115 миллиардов в год, что составляет 6–7 процентов ВВП. Учитывая слабость российской экономики и не тотальный характер войны, максимальный процент военных расходов для России не должен превысить 10 процентов ВВП, что позволяет оценить потолок российских военных расходов в 160 миллиардов долларов. Иными словами, у Кремля все еще остается запас роста военных расходов, но небольшой. Российский ВВП зависит от цен на нефть, а они с большой вероятностью продолжат снижаться. То есть возможности финансировать войну у России ограниченны и, скорее всего, будут уменьшаться в будущем. Зависимость российского ВВП от нефти была подтверждена практикой. Просто пример: с 2007 по 2022 год цена нефти марки "Брент" менялась от 30 до 110 долларов за баррель, при этом ВВП России, это официальные цифры, практически пропорционально рос более чем в два раза, от 1,1 триллиона долларов до 2,3 триллиона. Это означает, что при снижении цены на нефть до 30–35 долларов за баррель потолок российских военных расходов опустится со 160 миллиардов до 100 миллиардов, а это примерно тот уровень, на котором финансирование войны находится прямо сейчас. То есть это будет означать, что никаких возможностей эскалации войны у России больше не будет.
– В то же время украинские военные расходы, несмотря на западную помощь, значительно меньше, насколько я понимаю?
На уничтожение единицы украинских вооружений Россия тратит в пять раз больше ресурсов
– Собственный ВВП Украины в начале войны составлял всего чуть меньше 200 миллиардов долларов в год, а военный бюджет – 6 миллиардов. Однако, в отличие от России, которая единолично несет всю финансовую нагрузку войны, включая оплату косвенного участия в ней союзников – Китая, Беларуси, Ирана, КНДР, – Украина получает значительную иностранную помощь от западной коалиции, включающей в себя более 40 стран. Совокупная иностранная помощь на 31 октября 2023 года составила около 241 миллиарда долларов, из которых 98 – военная составляющая. На настоящий момент реальная иностранная военная помощь, после того как она проходит через все процедуры, составляет около одного миллиарда в месяц, что обеспечивает вместе с увеличенным украинским бюджетом 4,6 миллиарда в месяц. По сравнению с российским бюджетом месячным, который составляет 8,3 миллиарда, это практически вдвое меньше. Несмотря на примерно вдвое меньший бюджет украинской армии, имеет место стратегическое равновесие сил. При этом Россия несет почти втрое большие потери. Это говорит о более высокой эффективности украинской армии, которая объясняется более высоким уровнем технологической оснащенности и, конечно, мотивации. Оружие, которым они пользуются, попросту намного лучше, чем российское. Это известные факты, все эти гаубицы, ракеты и все остальное, гаубицы имеют в полтора раза большую дистанцию, на которую посылают свои снаряды. Имеются "Хаймарсы", аналогов которых у России вообще нет. И в результате, если посчитать коэффициент эффективности, исходя из соотношения расходов, то у российской армии он 55 процентов, а если к этому добавить еще увеличенные потери, то получается вообще 20 процентов. Иными словами, на уничтожение единицы украинских вооружений Россия тратит в пять раз больше ресурсов.
– Вы сказали, что реальная ежемесячная военная помощь Украине со стороны Запада выливается, в общем, в небольшую сумму – миллиард долларов, двадцать процентов от публично обещанного. Потенциально им ведь практически ничего не стоит серьезно увеличить эту сумму, это карманные расходы для них.
– Те деньги, которые Украина получает от западных союзников, конечно, чрезвычайно малы по сравнению с возможностями их экономик. Суммарный ВВП союзников составляет около 50 триллионов долларов. Естественно, что общие суммы, которые выливаются в конечном счете в один миллиард в месяц, – это очень небольшая нагрузка на такую гигантскую экономику. Я думаю, что помощь Украине будет увеличиваться, несмотря на все неприятности, с которыми пришлось столкнуться сейчас. Но, даже если представить себе, что эта помощь останется на том же уровне, все равно более современные и более мощные вооружения продолжают поступать в украинскую армию. На начало следующего года, кроме запланированных F-16 в довольно большом количестве, по всей видимости, десятки единиц, Украина получит ATACMS дальнего действия. Но самое главное – это получение GLSDB. Это управляемые крылатые снаряды для "Хаймарсов", способные уничтожать военные цели на расстоянии до 150 километров с точностью один метр и более чем 90-процентной эффективностью. При выделенной сумме в 2,17 миллиарда долларов и официальной стоимости единицы в 40 тысяч долларов количество снарядов составит несколько десятков тысяч штук, что примерно соответствует общему количеству военных целей в российской армии на территории Украины. Причем я провел небольшой расчет, оценив, как этим оружием могут пользоваться имеющиеся в Украине "Хаймарсы", их около 50 штук. Работая в ежедневном режиме, с помощью GLSDB они могут уничтожить большую часть российских военных целей на оккупированной территории всего за 6–10 дней. Вероятнее всего, такого массового применения нового оружия не будет, но российские потери будут продолжать увеличиваться. GLSDB – это обычные снаряды, к которым присоединили ракетные двигатели от "Хаймарсов", оснастили их крылышками и "мозгами", системой управления. Можно с помощью глушения предотвратить точные удары нескольких штук, но когда их летит несколько десятков тысяч, ничего с этим сделать нельзя. Это и есть новое оружие – то самое оружие XXI века, которого до сих пор у украинской армии еще не было. Технологическое превосходство Запада над Россией, по-моему, уже ни у кого вопросов не вызывает. Задача сейчас состоит только в том, чтобы реализовать это превосходство, чтобы украинская армия реально получила оружие XXI века. Я думаю, что в начале будущего года намеченные 100 миллиардов будут выделены Конгрессом, из которых 60 Украина получит.
– Ваши прогнозы оптимистичны, но все-таки немало военных аналитиков говорят, что людские резервы продолжают играть огромную роль на поле боя. Порой количество может взять верх над качеством.
Каждый день под Авдеевкой уничтожается не менее тысячи человек российских
– Я бы хотел увидеть свидетельства того, что пушечное мясо в состоянии победить. Пока я вижу обратное. Я вижу, как Россия гонит тысячами или даже десятками тысяч на убой своих людей, а фронт если двигается, то очень-очень мало, при этом потери уже не один к трем, как в течение всей этой войны, а достигают один к десяти и больше. Следя за кривыми, которые дает "Орикс" в последние недели, мы видим, что кривая потерь задралась вверх. Каждый день под Авдеевкой уничтожается не менее тысячи солдат российских.
– Как бы вы ответили скептикам, которые скажут, что это ваше уравнение войны, попытка предсказать ее исход с помощью математического анализа, скажем так, не слишком серьезна, хотя бы потому, что война – это процесс, в котором действует слишком много переменных, которые невозможно учесть?
– Я на это могу привести, во-первых, цифры Второй мировой войны и задать вопрос: а почему немецкая армия, у которой по части духа никаких проблем не было, он был чрезвычайно высок, проиграла, причем проиграла безоговорочно? Потому что ресурс союзников превышал ресурс стран Оси поначалу в полтора раза, а потом в три. До того, как Соединенные Штаты вмешались в эту войну, перевес был на стороне Оси, все шансы победы над Советским Союзом. Я могу привести все эти цифры, они настолько яркие, что трудно возражать.
– То есть математика указывает на победу Украины?
– Математика в пользу Украины. Из этого вовсе не следует, что вдруг ни с того ни с сего какие-то политики примут решение взять и прекратить эту войну – это не исключено. И это одна из главных болезней западной цивилизации. Преимущество, которым она обладает, то есть децентрализация, она же является гигантским недостатком в условиях кризиса – некому принимать решения. Во время Второй мировой войны такие люди были, их было двое, главным из них был Черчилль. Как только война кончилась, Черчилля убрали от власти, – говорит Влад Бернштейн.
Насколько применим математический анализ, попытка сопоставления экономического и финансового потенциала противников для прогноза исхода войны? Военный эксперт Стивен Бланк, в прошлом профессор Военного колледжа армии США, считает, что экономический фактор не главный в определении исхода войны, затеянной Россией. По его мнению, гораздо важнее моральный дух армии и доступ к вооружениям:
Главный вопрос заключается в том, как обеспечить Украину оружием и боеприпасами, необходимыми для ведения успешных военных операций
– Наполеону приписывается фраза: на войне моральный дух в три раза важнее боеприпасов. Я думаю, что этот вывод остается актуальным и в современной войне. На мой взгляд, исход этой войны не будет определен исключительно на основе экономического потенциала сторон или их доступа к ресурсам. Взять хотя бы попытку лишить Россию финансовых и экономических резервов для ведения войны. Она пока не привела к однозначным результатам. Очевидное объяснение – мир все еще покупает слишком много российских энергоресурсов. Можно сказать, что Индия и Китай финансируют российскую войну. Если верить МВФ, в России в этом году наблюдается экономический рост. Расчеты на постепенное ослабление российской экономики могут оправдаться в отдаленном будущем, но пока нужно признать, что усилия лишить Москву ресурсов для ведения войны не привели к успеху. На мой взгляд, сейчас главный вопрос заключается в том, как обеспечить Украину оружием и боеприпасами, необходимыми для ведения успешных военных операций. Этой помощи, несмотря на громкие обещания, она получает недостаточно. В прошлом году задержки с предоставлением современных вооружений, их нехватка не позволили украинской армии завершить полным освобождением своих территорий успешное контрнаступление, а к моменту начала нового контрнаступления летом нынешнего года Россия смогла создать мощную оборону. Огромные минные поля, воздушные удары, радиоэлектронная борьба – все это оказалось, по сути, непреодолимой преградой для наступающих украинских войск. И при этом у них не было необходимой в таких операциях воздушной поддержки. Часть украинских войск была подготовлена для наступательных операций странами – членами НАТО, но вы не можете вести наступление в стиле НАТО, не обладая вооружениями НАТО. Если в Вашингтоне и западных столицах думают, что это возможно, они глубоко ошибаются.
Решающим условием победы Украины будет предоставление ей необходимого вооружения в кратчайшие сроки, на что западные столицы всё еще не решаются, говорит Стивен Бланк:
– Решающим фактором в этой войне будет резкое увеличение западной помощи Украине. Украинцы готовы сражаться, их моральный дух высок, их система управления и уровень военного командования гораздо выше российского, Россия несет значительно бóльшие потери в живой силе и технике. Украине лишь не хватает вооружений, с помощью которых она могла бы выбить российские подразделения с оборонительных позиций. Если посмотреть на российскую армию, она пытается чему-то выучиться в ходе войны, но, за исключением Суровикина, под надзором которого были созданы эти линии обороны, российское командование продемонстрировало полную бездарность. Оно неспособно привести свою армию к победе. Украина победит, если ей предоставят средства для достижения победы. Проблема заключается в том, что, несмотря на то что западные страны уже выделили Украине около 200 миллиардов долларов, на оружие и боеприпасы приходится приблизительно половина этой суммы. На самом деле Киеву предоставлена лишь незначительная часть резервов, которыми располагают страны НАТО. На мой взгляд, самым большим препятствием остается то, что в западных столицах, включая Вашингтон, несмотря на все заявления, всё еще однозначно не сделали ставку на победу Украины. Они не провозгласили своей целью победу Украины, и они всё еще не готовы дать украинцам оружие, необходимое для достижения победы.
