В Великобритании 4 июля проходят всеобщие выборы депутатов Палаты общин, которые уже заранее назвали самыми важными чуть ли не с начала века. Судя по всем опросам, Консервативная партия, формирующая правящий кабинет уже 14 лет, и ее лидер Риши Сунак потерпят одно из самых тяжелых поражений за многие десятилетия. На смену правительству тори, почти без сомнений, наконец придут левые лейбористы, которых возглавляет Кир Стармер. Но в будущем, возможно, с политического поля и тех, и других могут вытеснить совершенно другие силы – и при этом очень опасные.
Британские избиратели, особенно молодые люди в возрасте до 30 лет, во всех опросах говорят, что чувствуют, будто их страна разваливается на части, и что они страшно устали от долгого правления консерваторов. Рост инфляции и безработицы, неудачные последствия Брекзита и пандемии, непрерывный приток нелегальных иммигрантов и тотальный развал государственной медицины, чехарда премьер-министров, которых за восемь лет было уже пять – все это многочисленные проблемы современной Великобритании, о которых пишут и говорят массмедиа. А также – и список основных претензий к правительству консерваторов со стороны большой части британской общественности.
Нынешняя избирательная кампания в Великобритании была в чем-то весьма похожа на другие выборы в Европе и в США, прошедшие и будущие: разочарованные избиратели, которым очень надоело существующее положение вещей, явно дискредитировавшее себя правительство (консерваторов Риши Сунака) и множество популистских, ничем пока не подкрепленных лозунгов и обещаний, причем со всех сторон. Однако сейчас, в то время как электорат в других странах заметно смещается вправо в своих предпочтениях, британские избиратели, наоборот, как ожидается, отдадут большую часть своих голосов левоцентристской Лейбористской партии.
Рейтинг одобрения лидера лейбористов Кира Стармера накануне выборов составлял 44 процента. Действия же нынешнего главы консервативного правительства Риши Сунака поддерживают не более 23 процентов опрошенных. Ни один из проведённых соцопросов не обещает консерваторам больше 100 из 650 мест в Палате общин. До сих пор у них было 345 кресел. Лейбористам же теперь прочат свыше 400 мест.
Так по какому пути Британия, скорее всего, пойдет теперь, после 4 июля? В том числе во внешней политике? В чем причины такого кризиса внутри Консервативной партии? Куда и к кому разбегается традиционный электорат тори? Что представляет собой нынешняя Лейбористская партия Великобритании, которая готовится вернуться к власти после столь долгого перерыва? И по каким причинам такую мощь в Великобритании вдруг обрели ультраправые националисты из партии "Реформировать Соединенное Королевство" (Reform UK) во главе с Найджелом Фараджем – считающим, например, Владимира Путина величайшим политиком современности? Какие шансы на победу у них сейчас – и какими они могут оказаться еще через некоторое время?
Обо всем этом рассуждает журналист и публицист Андрей Остальский, живущий в Великобритании уже более 30 лет постоянный колумнист и автор Радио Свобода:
– Почему Риши Сунак вообще решил провести выборы в этом июле? Их сейчас могло бы и не быть. Зачем они срочно понадобились?
– Риши Сунак просто немного ускорил события. По закону всеобщие выборы должны были состояться до конца года, ну, в крайнем случае назначены должны были быть в конце года, значит, случились бы они в самом начале 2025-го. Почему? Есть разные объяснения. Мне самому представляется, что ситуация только бы ухудшалась для Консервативной партии, они не смогли бы выполнить ни одно из своих срочных обещаний. И прежде всего Сунака беспокоит проблема нелегальной иммиграции, этих бесчисленных лодок и катеров, на которых тысячи людей регулярно приплывают из Франции в Великобританию. Британское общественное мнение очень сильно напрягается по этому поводу.
Сунак и его правительство обещали клятвенно что-то с этим сделать. И в частности, начать высылать этих нелегальных иммигрантов в африканскую Руанду, надеясь, что это отобьет охоту у новых потенциальных нелегалов, когда они увидят, что их в такую далекую сложную страну отправляют и на непонятных совершенно условиях. Но Сунак заранее знал, что есть и будут огромные проблемы с этими депортациями, и логистические, и технологические, и юридические, и что, скорее всего, все опять кончится позорной клоунадой. И с экономикой тоже, и с системой здравоохранения никакого прогресса достигнуто не было бы до конца года, наоборот, а значит, рейтинг консерваторов упал бы еще ниже. То есть надо было поспешить, пока есть хоть тот рейтинг, который есть сейчас. Это первое объяснение.
Второе, которое не противоречит первому: кто-то из политтехнологов вроде бы сказал Сунаку, что главный сейчас их соперник, который грозит забрать голоса у консерваторов, – ультраправая партия Reform UK, "Реформировать Соединенное Королевство" – если выборы будут объявлены так неожиданно быстро, не успеет к ним подготовиться. Что ее лидер Найджел Фарадж не только совершенно не готов к избирательной кампании, но у его партии нет даже достаточного числа готовых кандидатов, которых она могла бы выставить в различных округах. Это также, наверное, было достаточно важное соображение.
– Консервативная партия находится у власти уже 14 лет, и все эти годы она выдерживала разные удары. Прошла через Брекзит, через миграционные кризисы, о которых вы уже сказали и которые только усугубляются, через пандемию и многое другое. Но сейчас, судя по всем прогнозам, она потерпит самое сокрушительное поражение за многие десятилетия. Вот в чем основные причины?
– Проблем очень много. Недовольны Брекзитом, например, все британцы. Причем недовольны и сторонники ухода из Евросоюза, и те, кто против него выступал. "Брекзитеры" видят, что обещанного не произошло, дополнительных средств для системы здравоохранения, к примеру, не найдено из-за того, что перестали платить взносы в Евросоюз. Британские фермеры оказались в трагическом положении. Они, может быть, активнее других, вместе с рыбаками, поддерживали Брекзит – а теперь "вдруг" выясняется, что они не могут ни продавать свою продукцию в Евросоюз, ни получать достаточно существенные субсидии ЕС. И правительство не смогло компенсировать эти выплаты. И у британских рыбаков беда, потому что большая часть, чуть ли не две трети, их продукции продавалась в Евросоюз, а теперь не продается. То есть полное разочарование. От 60 до 70 процентов британцев, по всем опросам, хотели бы вернуться в ЕС или по крайней мере восстановить членство в его общем рынке, то есть свободу движения товаров обеспечить хоть как-то.
От 60 до 70 процентов британцев, по всем опросам, хотели бы вернуться в ЕС
И вообще все недовольны тем, как ведет себя партия тори. У нас без конца сменялись премьер-министры, чехарда чудовищная была, и каждый лидер разочаровывал по-своему: и Тереза Мэй, и затем Борис Джонсон. Лиз Трасс, которая своим "мини-бюджетом" чуть вообще не опрокинула британскую экономику в состояние, близкое к банкротству, стала всеобщим посмешищем и вынуждена была очень быстро уйти. Такое впечатление у публики создается, что консерваторы вообще не понимают, что им делать, что у них нет толком никакой программы. И то, что они сейчас, кстати, на выборах предлагают, тоже не кажется почти никому реально осуществимым. Это только лозунги и пожелания, за которыми не стоит перечень конкретных мер, в которые публика могла бы поверить.
– А в чем вообще причины такого кризиса внутри Консервативной партии? Они же видят все угрозы, стоящие перед ними. Почему в их рядах наблюдается такая политическая импотенция? И почему не видно каких-то еще новых ярких лидеров?
– Потому что прежний лидер и премьер Борис Джонсон в свое время предпринял ведь радикальную чистку партии. Он выгнал всех, кто хоть как-то возражал против Брекзита. И среди них оказалось много политических тяжеловесов и серьезных интеллектуалов. Консервативная партия очень ослабла интеллектуально, стала однобокой, подчинилась своему правому флангу, и даже крайне правому! Вынужден был с этим все время считаться и Риши Сунак, они связывали тоже ему руки, и он не мог проводить серьезных реформ. Есть у меня любимая цитата, от Жан-Клода Юнкера, это бывший премьер-министр Люксембурга и председатель Еврокомиссии: "Мы все знаем, находясь у власти, что нужно сделать – но не знаем, как после этого вновь победить на выборах". Потому что реформы часто бывают болезненными, избиратель их не любит, и поэтому приходится избирателю угождать, а для этого отказываться от реформ и надеяться, что кривая куда-то вынесет…
– Да, британские избиратели говорят, что они чувствуют, как жизнь в их стране становится все хуже и хуже. И куда они склоняются тогда теперь, то есть кому пророчат наибольший успех на этих выборах?
– Есть общая эта усталость и ощущение того, что тори не знают, что делать, что их партия, о чем я уже говорил, расколота. Вообще, это нездорово – 14 лет одной партии быть у власти, это надоедает избирателю. Разгром, конечно, Консервативной партии произойдет. Насколько он будет решающим и ошеломляющим? Все прогнозы показывают 20 с лишним процентных пунктов преимущества лейбористов, то есть они в парламенте явно получат абсолютное большинство. Гадают люди в основном о том, что будет потом с консерваторами. По самому нижнему прогнозу, причем серьезному, журнал "Экономист" его проводил, они 50 с чем-то мест всего получат. Это вообще будет позор и наихудший результат за всю историю партии, если это произойдет. Но есть и другие опросы, которые показывают, что все-таки за сотню они перевалят, или даже, может, полторы сотни кресел получат. Но в любом случае они станут оппозицией.
Самый тревожный вопрос имеет имя – Найджел Фарадж
Самый тревожный вопрос имеет имя – Найджел Фарадж. Это глава партии Reform UK, которая сейчас получит, наверное, от 10 до 12 процентов голосов, по всем прогнозам. Самое главное, что он не скрывает, что собирается в будущем захватить остаток Консервативной партии и заставить либо ее влиться в его "Реформу", или, наоборот, свою "Реформу" объединить с консерваторами и стать новым лидером партии тори, как бы она там потом ни называлась. А это значит – наступление крайне правого популизма, то, что мы видим во многих других странах. Вот это очень тревожная тенденция! Если избиратель быстро устанет от лейбористов – а есть основания, к сожалению, этого опасаться, потому что их программа тоже не очень реалистична, – и если этот "медовый месяц" британских избирателей с лейбористами быстро закончится, то маятник может качнуться далеко вправо. И тогда какая-то правопопулистская, антидемократическая, антилиберальная партия Фараджа будет иметь шансы вообще то ли захватить власть, то ли прийти к ней, то ли добиться досрочных выборов. Там много разных сценариев, но, в общем, возникает вот эта серьезнейшая угроза справа.
– Традиционный электорат консерваторов разбегается из партии куда – скорее, влево, к лейбористам, или к Фараджу, к ультраправым силам?
– Конечно, к ультраправым. Какая-то небольшая часть и к лейбористам ушла, это известно, но в основном одна из причин, почему Риши Сунак ускорил выборы, повторюсь, потому что он очень боится партии Фараджа. Он очень боится, что многие традиционно голосовавшие за консерваторов проголосуют теперь и потом за Фараджа и за его партию Reform UK. И это, наверное, произойдет, и больше всего мест у консерваторов сейчас заберут они. И после выборов эта тенденция может сохраниться. Многие этого боятся, и тот же журнал "Экономист" в редакционной статье написал, что это главная угроза: пойдет ли политический маятник далеко вправо после того, как, может быть, не слишком удачно закончится следующий срок лейбористов.
– Вы согласны с мыслью, что голосование в Великобритании в последние годы все больше и больше определяется уже не принадлежностью к тому или иному социальному классу или к расе, национальности, а определяется возрастом?
Британская молодежь относится очень критически и к консерваторам, и к монархии
– Да, и это тоже, наверное, всемирная тенденция. Действительно, все опросы показывают, что британская молодежь относится очень критически и к консерваторам, и к монархии. Сейчас по-прежнему британцы любят своего короля, любят институт монархии. Но начинаем смотреть по возрастным группам – и видим, что с молодежью тревожная для монархии ситуация. Пожалуй, большинство уже готово рассмотреть вопрос отказа от монархии или по крайней мере серьезнейшей ее реформы как института. У молодежи революционное, я бы сказал, настроение. Некоторые говорят, что с возрастом это проходит, посмотрим. Но пока да, молодежь совсем иначе мыслит и воспринимает британскую политику, чем старшие поколения.
– Давайте вернемся к социально-экономическому кризису, который мы уже затронули. Я еще видел результаты опросов: все британцы говорят, что больше всего сейчас озабочены, по их словам, кошмарной ситуацией в национальном здравоохранении. Число людей, ждущих неотложных операций, ждущих жизненно важных лекарств, очереди в больницах – все это чуть ли не в четыре раза увеличилось за последние десять лет. А потом идут другие тревоги: падение доходов и этот вечный кризис с нелегальными мигрантами. Давайте подробнее разберем, как Британия, что называется, дошла до такой жизни. И начать очень хочется с медицины.
– Да, медицина – колоссальная проблема. Я сам свидетель: на протяжении 30 лет шло неуклонное ухудшение. Когда мы сюда приехали с женой в начале 90-х годов, то было очень просто вызвать, скажем, терапевта на дом, он прибегал тут же, слушал, назначал анализы, медсестра могла прийти, укол сделать. Но сейчас вообще это стало немыслимым. Это надо умирать или, я не знаю что, каким быть полным инвалидом, чтобы врач к тебе домой пришел. У них нет возможностей, спрос стал категорически превышать предложение. И это объективный процесс. Полностью бесплатная медицина, колоссальная, обеспечивающая растущее население, всех, и иммигрантов, и не иммигрантов, всех подряд живущих в стране, – ну, нет у нее сил, нет возможностей. Это черная бюджетная дыра, причем в нее вкладываются новые и новые средства – и ничто не меняется к лучшему, только к худшему.
Как сами британцы говорят, их Национальная служба здравоохранения Великобритании – прямо настоящая религия, объект поклонения
Понятно, что нужна глубокая реформа. Но, как сами британцы говорят, их National Health Service (NHS), Национальная служба здравоохранения Великобритании – прямо настоящая религия, объект поклонения. Это всегда был невероятно важный социальный институт для государства, для общества, для избирателя, созданный после Второй мировой войны, и им так гордились, и долгое время заслуженно! Но начался процесс деградации, неизбежный. И понятно, что нужно теперь посмотреть на другие образцы, на французский, на скандинавский, на германский варианты, когда люди все-таки что-то платят, какие-то страховые взносы и так далее, а не просто получают все бесплатно и в любом количестве. Потому что не хватает сил, врачей, больниц, лекарств и денег на всех, и все сильнее и сильнее ощущается эта нехватка.
Но не будет найдено пока никакого выхода, к сожалению, потому что это религия. Никто, даже консерваторы, не осмелился пойти на реформу NHS, бормотали что-то, что, мол, это необходимо, но так и не осмелились, ни одно из консервативных правительств. Тем более этого не сделают лейбористы. И это один из факторов, который, я боюсь, обеспечит быстрое разочарование в политике приходящих к власти лейбористов, потому что ничего существенного они поправить не смогут, не решаясь на глубинную, радикальную реформу системы.
– А что касается нелегальных мигрантов, которых тоже мы уже несколько раз упомянули и которые один из главных страхов британского избирателя, – знаю, что их число только в прошлом, 2023 году тоже стало в Британии чуть ли еще не в полтора раза больше. Вы говорите, что этот диковатый план Риши Сунака – депортировать всех в маленькую африканскую страну Руанду, при этом очень перенаселенную, кстати, – не работает. В Руанду, кстати, сам не знаю почему, видимо, больше никто не согласился из африканских стран. Вообще никто на эту идею не надеялся всерьез или все-таки кто-то в рядах тори верил, что она сработает?
– Кто-то и верил, рядовые члены партии, кажется, по опросам. Но даже Риши Сунак, я рискну предположить, сам не верил. Когда он еще был министром финансов, "канцлером казначейства", как эта должность официально у нас называется, и впервые еще при Борисе Джонсоне заговорили о "руандийском варианте", то, как помощники Сунака вспоминают, он был неприятно этим удивлен, сказал, что это не может сработать, что это абсурдный план и очень дорогой. Ведь сотни миллионов уже заплатили этой Руанде и еще должны были бы заплатить колоссальные суммы, если бы план работал дальше. В глубине души Риши Сунак, конечно, знал, что это совершенно обреченный, абсурдный вариант. Но ему соратники внушали, с правого крыла особенно: "Мы обязаны показать успехи населению! Это самый больной вопрос, может быть, даже более чувствительный, чем кризис системы здравоохранения, для рядового избирателя. Так покажите, что вы что-то радикальное делаете". И вот ничего другого не придумали. Так что это была, честно говоря, с самого начала показуха, попытка продемонстрировать решимость действовать и что-то эдакое предпринимать, но на самом деле понимая в глубине души, что вариант обреченный.
А лейбористы вообще уже сказали: "Как только придем к власти, прихлопнем этот план с Руандой и забудем его как страшный сон". Это анекдотический случай, и в этом качестве он и войдет в историю. В нем есть, кстати говоря, и юридический казус невероятный. Британский парламент – так как суды не разрешали осуществлять эти депортации в связи с тяжелым положением с правами человека в Руанде – принял специальный закон, объявляющий Руанду "безопасной и благополучной"! Как будто можно законом британского парламента коренным образом изменить ситуацию в другой стране… Но потом должны были суды из этого исходить, что раз закон такой принят – все, извольте считать, что там все хорошо. И это, конечно, вызвало огромное неудовольствие, раздражение – и судебной системы, и очень многих мыслящих людей в стране. Да не до конца удовлетворило и самых ярых "ястребов", добивающихся принятия любых жестких мер против иммигрантов. Потому что и "ястребы" понимали, что ничего толком из этого не получится.
– Мы пока больше все говорим о Консервативной партии, а не о левом лагере. А вопрос хочется задать такой: британские лейбористы, которые сейчас должны победить, судя по всему, они уже вроде бы совсем не те, что лет 20 назад? То есть в чем-то они сильно в своей программе съехали к политическому центру?
– Во-первых, еще при Тони Блэре так называемый "новый лейборизм", New Labour, еще более ярко выраженно центристским стал, чем даже сейчас при нынешнем руководстве во главе с Киром Стармером. Вот тогда это был революционный, беспрецедентный поворот, уход в центр, даже вправо. У меня есть друзья из Консервативной партии, которые говорили: "Блэр, конечно, наш человек! Он, на самом деле, настоящий либеральный левый консерватор, как и мы. Просто волею случая он оказался во главе Лейбористской партии и повернул ее туда".
С тех пор в рядах этой партии произошло движение маятника в противоположную сторону. Был главой их долго крайне левый Джереми Корбин, был момент, когда откровенные леваки на одно время захватили власть в партии – и выиграли тем самым когда-то выборы для Бориса Джонсона и консерваторов. Потому что Корбин, со своей оголтелой социалистической программой, настолько испугал британского обывателя, что даже те, кому Джонсон и консерваторы вообще не нравились никак, говорили: "Ну, из двух зол приходится выбирать меньшее". А то, что Корбин – это просто кошмарное зло, это у них не вызывало сомнений.
Сейчас же маятник в очередной раз в другую сторону пошел, хотя я считаю, что пока не дошел достаточно далеко. Но по сравнению с корбиновскими временами, конечно, Лейбористская партия – это уже левый центр, вполне у них респектабельная программа. Приемлемая, самое главное, для британского среднего избирателя.
– А что касается непотопляемого Найджела Фараджа и его ультраправой националистической партии Reform UK – почему его обвиняют в симпатиях к Кремлю и к Владимиру Путину? Это клевета, что называется, происки соперников или все же в этом есть доля истины?
На мой взгляд, все правые популисты неизбежно испытывают симпатию к Путину. Есть исключения: вот польская партия "Право и справедливость" теоретически могла бы тоже быть идеологически близка к путинизму. Но там есть два огромных фактора, этому препятствующих: католическая составляющая и, даже в еще большей степени, историческая, поскольку польский национализм по понятным причинам был всегда антироссийским и несовместимым с русским национализмом. В отличие, скажем, от партии "Фидес" Виктора Орбана в Венгрии. Но в большинстве случаев правые популисты неизбежно чувствуют некую духовную близость и родственность с путинизмом, и Фарадж из их числа, конечно.
– Так по какому пути Британия, скорее всего, пойдет теперь, после 4 июля? Я спрашиваю в первую очередь с учетом всех колоссальных бед и проблем нашего времени мирового масштаба. Внешняя политика Лондона может поменяться? И поддержка им Украины в войне с Россией, в первую очередь?
– Поддержка Украины должна и будет продолжаться. По крайней мере Кир Стармер говорил об этом много-много раз и без обиняков, то есть категорически он за помощь Киеву. Он даже пошел на то, чтобы терять какие-то очки в политической борьбе с консерваторами, в спорах в парламенте он был готов идти даже на это, чтобы было всем понятно: он полностью поддерживает то, что даже делал ненавидимый им по всем остальным позициям Борис Джонсон. Стармер полностью поддерживает в этом смысле то, что делает правительство Риши Сунака, и заверяет, что всемерная поддержка Украины при лейбористах продолжится в полном объеме и что российская агрессия должна быть остановлена, иначе это угроза для всего мира. Я думаю, что можно ему в этом смысле доверять.
Конечно, найдутся в его партии свои леваки, которые непонятно в какую сторону будут пытаться его толкать. Уже пишут некоторые аналитики довольно мудро: оппозиция при лейбористском правительстве будет внутри самих лейбористов. Ошметки от Консервативной партии, простите, они в парламенте теперь не будут иметь особенного значения. Но на левом фланге скоро сформирующей кабинет Лейбористской партии найдутся те, кто станет создавать периодически Киру Стармеру проблемы. Но все же про Украину я ничего опасного не слышу, кроме голосов уж совсем маргинальных леваков, предлагающих прекратить или сократить существенно помощь Киеву. Потому что общественное мнение настроено твердо, и все опросы это показывают: подавляющее большинство британцев, пока по крайней мере, за то, чтобы эта помощь в полном объеме продолжалась.
Поддержка Украины должна и будет продолжаться. По крайней мере Кир Стармер говорил об этом много-много раз
Так что, наверное, беспокоиться особенно Украине не о чем в краткосрочном плане. Но в долгосрочном – возможно. Я еще раз возвращаюсь к своей сквозной теме о том, что, если лейбористы быстро провалятся, а у них очень слабая все-таки экономическая программа, и если будет быстрое разочарование в их политике, то маятник качнется сильно вправо. И угроза Фараджа или кого-то ему подобного станет реальной, и вот тут можно и Киеву начать беспокоиться. Но это все-таки долгосрочная перспектива. А сейчас будет лейбористское правительство, которого с нетерпением ждет подавляющее большинство британских избирателей, в надежде, что они смогут изменить в положительную сторону динамику всего происходящего.
– Насколько для Лондона будут иметь значение другие важнейшие выборы – те, которые состоятся в ноябре в США, выборы президента, которым, очень вероятно, вновь станет Дональд Трамп?
– Как будут выстраиваться отношения с Трампом в случае его победы – непонятно. Лейбористы сказали, что, кто бы ни оказался в Белом доме, они будут с ним работать. "Трамп – так Трамп, все равно надо сохранять союзнические отношения с Соединенными Штатами". Но это легко сказать. А вот как это будет выглядеть на деле – вообще страшно подумать, если честно. И насколько возвращение Дональда Трампа в Вашингтон воодушевит крайне правый популистский фланг в самой Великобритании, о котором я говорил, и во всем британском обществе, и в остатках Консервативной партии – это тоже больной вопрос. Мы еще не знаем, какое влияние его возвращение окажет на британскую политику. Вполне возможно, что сильное.
