Только маниакально увлеченный современным искусством человек решится посмотреть все выставки кочевой биеннале "Манифеста". В этом году Manifesta 15 формально проходит в Барселоне, но ее кураторы решили сделать так, чтобы в туристических районах города, не испытывающего недостатка в музеях и не нуждающегося в дополнительных туристах, оставалась только штаб-квартира, а многочисленные выставочные залы находились на окраинах или в городах-сателлитах.
Если у вас нет машины, путешествия на общественном транспорте по локациям "Манифесты 15" могут стать утомительным испытанием. Но вы будете вознаграждены, когда обнаружите шедевры архитектуры или просто интересные здания вдали от банальных маршрутов.
На шопперах и прочем мерче "Манифесты" красуются три трубы – силуэт самой большой и самой красивой выставочной площадки, которую романтики сравнивают с недостроенной церковью Саграда Фамилия. Это заброшенный в 2011 году и переоборудованный к "Манифесте" храм труда – бывшая электростанция на морском берегу. Трубы видны издалека, много лет они привлекали любопытных, но вход был закрыт, и решение провести на этой запретной территории выставку можно смело назвать гениальным.
Из бетонного корпуса открывается завораживающий вид на Балеарское море, и американский художник Асад Раза воспользовался возможностью для восхитительной в своей простоте инсталляции. Он демонтировал стекла в оконных проемах на верхнем этаже бывшей электростанции и подвесил полотнища легкой белой ткани, дабы их колыхал и вздымал морской ветер. Асад Раза утверждает, что его проект иллюстрирует концепцию "дрожащего мышления", выдвинутую поэтом Эдуаром Глиссаном, но неискушенный зритель волен размышлять о простынях (или обрывках гигантских бинтов), которые развесила трудолюбивая домохозяйка.
Арт-объекты, отобранные для "Трех труб", напоминают и о том, что электростанция стала причиной экологической катастрофы, поскольку отравила почву в округе. Здесь есть и образцы местной гибнущей флоры, размещенные в аквариумах, и инсталляция из стволов, опаленных пожаром "Дерево Франкенштейна", а в машинном зале показывают фильм Эмилии Шкарнулите "Стрела времени 2", снятый на построенной в советские времена Игналинской АЭС. Демонтаж этой вредоносной станции продлится до 2038 года, и опасность, исходящую от радиоактивных отбросов, символизирует упитанный питон, ползающий по панелям управления с надписями на русском языке. В то же время он – кусающий себя за хвост Уроборос, олицетворение безрассудной погони за техническим прогрессом. Еще один фильм, фрагмент которого можно посмотреть в "Трех трубах", тоже связан с советским индустриальным наследием. Это знаменитый "Одиннадцатый год" (1928) Дзиги Вертова, прославляющий строителей Днепрогэса. Фильм был отреставрирован в киевском Довженко-центре, а Днепрогэс прошлой весной пострадал от российских обстрелов, так что гимн созиданию стал напоминанием о войне.
Огромные трубы – несомненный фаллический символ, и художницы-феминистки решили противопоставить им нечто женственное. У входа в здание стоят две юрты, сотканные из рыболовецких сетей с использованием традиционных узоров каталонских мастериц (проект группы CHOI+SHINE), а на верхнем этаже висит неоновая надпись: "Когда женщина бастует, останавливается мир" (произведение французского коллектива "Клэр Фонтен").
Сходным образом художницы во главе с Ларой Шнитгер символически оскопили фабричные трубы в Барселоне и окрестностях, надев на них увенчанные юбочками транспаранты с лозунгами. Двенадцать труб подверглись такому феминистскому преобразованию, и еще трем бросают вызов кружевные груди на песке.
На двух площадках "Манифесты" представлены видео Аны Мендьеты, погибшей при неясных обстоятельствах в 1985 году и, вероятно, бывшей жертвой домашнего насилия, а одна из выставок проходит в шелтере для женщин. Мачизм патриархального общества остается проблемой, которую осмысляют многие художники, среди них Кьяра Камони, работающая над циклом "Сестры" и создающая фантастических богинь из терракоты.
Еще одна важная тема – специзм и надругательство человека над флорой и фауной. Эстонская художница Катя Новицкова объединила и обработала при помощи ИИ образы диких животных, сделанные камерами, реагирующими на их движение и температуру. Человек жаждет поработить и присвоить то, что ему не принадлежит. И не только присвоить, но и модифицировать до неузнаваемости. Одной из площадок выставки стал музей естественной истории в городе Гранольерсе, где художница Ева Шеттл представила своих химер, созданных из костей, ракушек, корней. Кто знает, может быть, когда-нибудь в биолабораториях изобретут способы их оживить?
В центре Гранольерса, на открытом рынке Ла Порксада, музыкант Феликс Блюме разместил звуковую инсталляцию: крошечные динамики транслируют жужжание пятисот пчел. Это напоминание и о том, что полезные насекомые находятся под угрозой, и о трагедии времен Гражданской войны: бомбардировка Гранольерса в 1938 году привела к гибели мирных жителей и разрушению Ла Порксады, а жужжание насекомых походит на гул военных самолетов.
"Манифеста 15" разделена на три тематических кластера. "Три трубы" принадлежат к кластеру "Подвешенные конфликты", призванному отражать социальные проблемы, решение которых не найдено. Заброшенную электростанцию намеревались снести, но вступились местные жители, оценившие ее брутальную прелесть. Примерно то же самое произошло с виллой Гомис, чуть было не ставшей (вместе с биосферным заповедником по соседству) жертвой плана расширения барселонского аэропорта. Строительство дома по проекту архитектора Антони Бонета-и-Кастельяна началось в 1949 году, владельцем был фотограф и бизнесмен Хоаким Гомис Серданьонс, президент общества "Друзья Гауди", и в его изысканном доме собирались каталонские интеллектуалы, выступавшие против франкизма. Антони Тапиесу, завсегдатаю этих собраний, "Манифеста" посвятила одну из комнат. Среди художников, оформлявших для выставки здание виллы и сады, следует отметить киевлянку Иру Лупу. Ее фоторабота "Русская ракета" говорит не только о войне в Украине, но и о противостоянии мужского и женского.
После виллы Гомис можно отправиться в городок Матаро. Здесь "Манифеста" оккупировала здание бывшей тюрьмы – образец паноптической архитектуры, где всё просматривается охраной. Тюрьму, служившую разным режимам, Ева Фабрегас заполнила разноцветными аморфными скульптурами, свисающими из щелей, проемов и отверстий, словно их породили инопланетные насекомые-эротоманы. В прошлом году Фабрегас поразила своей инсталляцией "Пожирающие любовники" посетителей берлинского музея Hamburger Bahnhof. В Матаро скульптуры не столь гигантские, но можно представить изумление узников и охранников, если бы им довелось увидеть, что творится в камерах и коридорах. А каталонский скульптор Доменек разделил прогулочный дворик картонной перегородкой, напоминающей о стене, некогда отделявшей мужчин-заключенных от женщин. Доменек предполагает, что архитектуру наших времен развивают проекты, связанные с местами заключения, и иллюстрирует свою идею планами различных тюрем и концлагерей, в том числе Комсомольска-на-Амуре – искусственного города, который он расценивает как огромную зону.
В других помещениях тюрьмы показывают мрачные фильмы. Коракрит Арунанондчай в видеоинсталляции "Песни для умирающих" объединил похороны короля Таиланда, смерть своего деда и резню на корейском острове Чеджу в 1949 году. Скорбящим по монарху раздавали мешочки с землей, по которой он ступал, и пол перед экраном усыпан землей.
Тюрьма, завод… Триаду обязана завершить церковь, и она имеется. Путешествие по главным площадкам "Манифесты" можно продолжить посещением комплекса Сеу-д’Эгара. Здесь в средневековом храме Сант-Мигель выставлены работы Сейни Авы Камары из Сенегала. Ее изгнали из общины за бесплодие, и керамические скульптуры, которые можно принять за языческих идолов, на самом деле являются автопортретами, повествующими о горькой судьбе художницы. В соседнем храме Таня Сметс из Нидерландов преобразила древние могилы керамическими и бронзовыми деталями, напоминающими о грибницах или лишайниках. Сметс утверждает, что духи покойников вели ее от одного захоронения к другому.
Еще одна площадка "Манифесты" – монастырь Сант-Кугат-дель-Вальес. Здесь нас встречает художник Мартин Толоку. Он выходит босиком с лицом, замотанным бинтами, надевает красные башмаки и бойко танцует фламенко, вдребезги разбивая каблуками деревянную инкрустацию в виде гитары. Главная тема творчества Толоку – упадок и разрушение, а перформанс "Бессмертный запах" призван оживить неподвижную скульптуру. Не решусь сказать, что это в полной мере удается. Еще один перформанс проходит в Гранольерсе. Итальянская группа MASBEDO приглашает нас в бомбоубежище, где на портативных видеоэкранах показывают отрывки из фильма Питера Уоткинса "Военная игра" (1965) о кошмарных последствиях ядерного конфликта с СССР. Тема более чем актуальная, но финал жизнеутверждающий – перформеры снимают с плеч мониторы и пускаются в пляс. Всё будет хорошо!
