В 1913 году в Лиссабоне появился пятиминутный документальный фильм, напоминающий "Выход рабочих с фабрики" братьев Люмьер. Только на сей раз вместо угрюмого пролетариата мы видим возбужденных меломанов, покидающих театр после симфонического концерта. Режиссер Леонор Ареаль решила отыскать в толпе Фернандо Пессоа. Вместе с дотошной исследовательницей вглядываемся в лица на экране – похожих на писателя усатых мужчин в шляпах много, но всякий раз это не он. Да и присутствовал ли Пессоа на концерте? В его дневнике нет записей об этом, но, перематывая пленку снова и снова, мы с помощью Леонор Ареаль идентифицируем сперва его приятелей, затем его тетушку, и вот уже появляется он сам – выходит из дверей театра, пробегает мимо, отворачивается от камеры и исчезает навсегда.
"Где Пессоа?" – первый фильм, который я смотрю в открытом после многолетнего ремонта кинотеатре "Модерниссимо". Кинотеатр родился в 1915 году в подземелье под главной площадью Болоньи, много раз менял облик, в начале XXI века закрылся, в ноябре 2023 года воскрес и стал одним из центров архивного фестиваля "Возвращенное кино" (Il Cinema Ritrovato). На площади по вечерам показывают старые фильмы на огромном экране, а под землю ведут коридоры, украшенные кривыми зеркалами и постерами шедевров Феллини, Пазолини и Висконти.
Бонбоньерочный облик "Модерниссимо" наверняка понравился бы Сергею Параджанову, и хорошо, что его фильмы показывают именно тут. В центре ретроспективы "Украинская рапсодия" – ранние работы режиссера, которые не входят в его канон и считаются соцреалистическими. В Париже нашлась идеальная копия "Андриеша" (1954), и в этом дебюте без труда можно обнаружить увлечение Параджанова преображением фольклорных сюжетов в кэмп-утопию; есть даже откровенные квир-намеки (игра с флейтами), которые цензура в начале 50-х распознать не смогла. Кадры из этого фильма сегодня вполне могли бы появиться на выставке Пьера и Жиля в усыпанных стразами рамах. В другой программе фестиваля показывали "Розового нарцисса" (1971) Джеймса Бидгуда, один из ярчайших примеров кэмп-эстетики, и любопытно было сопоставить его с "Андриешем" – сказкой о пастухах, вроде бы лишенной эротики, но все же принадлежащей к тому же миру будуарных фантазий. Да и безнадежно советский сюжет "Украинской рапсодии" (1961) преображается кэмп-декоративностью и конфетными улыбками загримированных и сладкоголосых красноармейцев.
В Болонье прошла премьера восстановленной версии "Теней забытых предков" (1964) – фильма, который принес Параджанову славу и возглавляет список достижений украинского кинематографа. Негатив, хранящийся в московском Госфильмофонде, оказался недоступен, и за основу взяли копию из Австрийского киномузея. Реставрация, приуроченная к 60-летию картины, имеет символическое значение. Как сказал один из кураторов ретроспективы Дэниэл Бёрд, необходимо вырвать Параджанова (который называл себя тбилисским армянином, пострадавшим за украинский национализм) из имперских когтей. Большое впечатление на зрителей произвело выступление Олены Гончарук, гендиректора киевского Довженко-центра. Она рассказала о том, как сотрудники киноархива работают в условиях регулярных отключений электроэнергии из-за российских обстрелов, как киноведы и режиссеры идут на фронт, напомнила о погибших, раненых и пленных. Переводчица на итальянский не смогла сдержать слез, да и в зале многие плакали.
Ретроспективы (говорят, что первой в истории) удостоился и Анатолий Литвак (1902–1974), уроженец Киева, работавший в Ленинграде, благополучно выбравшийся в 1925 году из царства большевиков и сделавший неплохую карьеру в Париже и Голливуде. Нельзя назвать Литвака великим режиссером; среди его жанровых картин есть невыносимые (мелодрама "Экипаж" о летчике, влюбленном в супругу своего товарища), есть увлекательные (комедия "Удивительный доктор Клиттерхаус" о враче, неортодоксальным образом изучающем сознание преступников), а лучшим его достижением считают драму "Змеиная яма" (1948) – героиня попадает в сумасшедший дом, и только искусство фрейдистского психоанализа способно ее исцелить.
Составители ретроспективы Литвака не позабыли и странный фильм "Длинная ночь" (1947). Неотразимый Генри Фонда верен своей любви к простодушной цветочнице, но на ее сердце претендует стареющий фокусник. В итоге расстрелян плюшевый медведь, а аллегретто из Седьмой симфонии Бетховена звучит тысячу раз. Странность же состоит в том, что перед выходом картины продюсеры безуспешно пытались скупить и уничтожить все копии фильма Марселя Карне "День начинается" (1939) с тем же сюжетом.
Пленки из коллекции Госфильмофонда в прежние годы показывали в Болонье часто, теперь сотрудничество сведено на нет войной. И все же интересный "русский" сеанс в рамках цикла "Сто лет назад" прошел. Мы увидели сцены похорон Ленина, приватные выступления Анны Павловой для Дугласа Фэрбенкса на съемочной площадке "Багдадского вора" и советский блокбастер 1924 года – "Дворец и крепость" Александра Ивановского. Петр Багров, бывший сотрудник Госфильмофонда, ныне работающий в США, предупредил, что этот фильм не имеет отношения к авангарду, принесшему славу советскому кинематографу 20-х. Такое кино презирали Эйзенштейн, Пудовкин и Вертов, зато оно пользовалось успехом у простодушных зрителей. Интриги царского двора, роковая любовь, таинственный узник Петропавловской крепости сходит с ума и забывает свое имя... В Бундесархиве нашлась отличная копия этого фильма, к тому же он приобрел неожиданную актуальность: судьба Михаила Бейдемана, который работал у Герцена в редакции лондонского "Колокола", решил вернуться в Россию и был арестован в Финляндии, может послужить предостережением для нынешних политэмигрантов, помышляющих о возвращении.
Еще одна несправедливо позабытая тюремная драма: фильм Гастона Модо по "Жестокому рассказу" Огюста де Вилье де Лиль-Адана. Герой заключен в темницу, приговорен к смертной казни инквизицией, бежит из заточения, но тюремщики только делают вид, что не замечают его, а на самом деле видят каждый его шаг и глумятся над несчастным. В 1930 году фильм прошел незамеченным, сегодня же есть соблазн сравнить его с таким шедевром, как "Страсти Жанны д'Арк" Дрейера.
Немой кинематограф достиг вершин изощренности незадолго до своей гибели. Первый звуковой фильм вышел в 1927 году, когда Абель Ганс работал над "Наполеоном". Его эпопея существует в 22-х версиях, от полуторачасовой до пятичасовой, но самую полную, идущую 7 часов, публика не видела без малого сто лет. Ее называют "аполлонической", поскольку премьера прошла в кинотеатре "Аполлон". Президент парижской синематеки Госта-Гаврас считает "Наполеона" лучшим фильмом в истории французского кино. 16 лет ушло на поиски рассеянных по разным странам фрагментов и подготовку музыки, и вот семичасовой "Наполеон" перед нами во всем своем великолепии.
Одним из главных элементов новой реставрации стал саундтрек. Симон Клоке-Лафоли объединил фрагменты из произведений разных композиторов так, что они перетекают друг в друга без швов с поразительной точностью: так "Марсельеза" элегантно синхронизирована с изображениями поющих ее патриотов. Многие кадры фильма, подкрепленные виртуозными музыкальными решениями, ошеломляют своей революционной изобретательностью. Уже первая битва снежками, в которой участвует школьник-Наполеон, порождает аплодисменты в зале, а когда плавание будущего императора в бурю и заседание Конвента идут параллельно и сливаются в морской стихии, публика впадает в экстаз и начинает вопить Bravi! – наверное, так вели себя и зрители в 1927 году на сеансе в парижской опере.
Каждый год на фестивале в Болонье киноархивы разных стран представляют новые находки и реставрации. Среди достижений дигитализации, показанных в этом году, есть фильмы знаменитые ("Амадей" Милоша Формана или "Токийский скиталец" Сэйдзюна Судзуки) и несправедливо забытые: например, "Бона" (1980) Лино Брока. Негатив этой драмы о девушке, становящейся рабыней актера-неудачника, несколько десятилетий лежал в сейфе, пока его не обнаружили искусные реставраторы из компании "Карлотта".
Документальные фильмы Люка де Оша, бельгийского антрополога-сюрреалиста, который жил в Конго в начале 50-х, пришлось реконструировать из фрагментов, уцелевших в его архиве. Ош запечатлел абсурдную красоту ритуалов, на редкость бессмысленных, вроде садистских узоров на лбу младенца, вырывания ресниц при помощи ножа или танца женщин-леопардов с пучками травы во рту. Один из ритуалов снят целиком – передача сверхъестественных способностей от почившего шамана его слепой дочери; в процессе нужно трясти хижину, чтобы раскочегарить духов.
Музей MoMA на средства фонда Лилиан Гиш искусно отреставрировал "Ветер" (1928) Виктора Шёстрёма. Воскрешенную версию показывают на главной площади Болоньи, а симфонический оркестр исполняет музыку Карла Дэвиса. Красавица Гиш играет простушку из Вирджинии, которая приехала в Техас к пошлым скотоводам, поневоле вышла замуж и влюбилась в собственного мужа. Торнадо и прочие всплески суровых стихий сняты гениально, и музыка усиливает впечатление.
Реставраторы не забывают и о фильмах низких жанров. На полночном сеансе демонстрируют типичный образчик джалло с патологоанатомическим названием "На трупах заметны следы безжалостного насилия" (1973). Маньяк в маске режет полураздетых девиц, реконструируя свою детскую травму. Я видел так много подобных итальянских фильмов начала 70-х, что немедленно догадываюсь, кто из персонажей прячется под маской.
Два года назад в Болонье показывали знаменитый порнофильм – "Глубокую глотку" (1972), отреставрированную сыном и дочерью режиссера Джерарда Дамиано. Теперь они восстановили следующий порнофильм отца – "Дьявол в мисс Джонс" (1973). После вступительного слова о влиянии Сартра на сценарий и эстетических воззрениях Дамиано трудно воспринимать порнофильм как порнофильм, хотя именно таковым он и является, причем с весьма разнузданными сценами, вроде орального секса с живой змеей – боа-констриктором.
Линда Лавлейс, сыгравшая главную роль в "Глотке", прокляла свою беспутную юность и стала святошей. Но с Джорджиной Спелвин (мисс Джонс, которая попадает на тот свет и отдается чертям) подобного не случилось. Ей 88 лет и, выступая перед показом, она сказала, что этот фильм – fucking masterpiece.
По утрам на фестивале в Болонье показывают телесериалы. В этом году выбор пал на "Жюдекса" (1917) Луи Фейада, отреставрированного компанией "Гомон". Аккомпанемент обеспечивают великие тапёры – Антонио Коппола, Стивен Хорн, Дональд Сосин и Даниэле Фурлати, так что 8 часов пролетают незаметно.
Жюдекс, сын графа, разоренного бессовестным банкиром, вводит обидчика в анабиоз, похищает его псевдотруп, а потом влюбляется в его дочь. В 1917 году Фейад уже придумал мрачнейшее изобретение нашей эпохи – видеокамеру, которая наблюдает за беспомощным узником в камере. А главную злодейку играет божественная женщина-кошка Мюзидора!
В Болонью приезжают не только киноманы, но и их кумиры. 91-летний Коста-Гаврас представлял воскрешенного "Наполеона", 85-летний Фолькер Шлендорф – свой отреставрированный фильм "Хомо Фабер", 84-летний Марко Беллоккьо – документальную ленту о самом себе, 83-летняя Бабетт Мангольт рассказывала о работе с архивом актрисы Дельфин Сейриг. По вечерам на пьяцетте Пазолини старинный угольный проектор показывал фильмы 1904 года (дети пускают мыльные пузыри, в Версале плещут фонтаны, бабочка превращается в танцовщицу, фокусники извлекают кроликов из цилиндров) и программу скопитонов – очаровательно идиотских музыкальных клипов из некогда популярных киноавтоматов.
Известность фестиваля "Возвращенное кино" растет, в Болонью приезжают тысячи синефилов, залы переполнены. Обыватели с изумлением разглядывают японцев и англичан, стоящих в длинных очередях перед кинотеатрами. Фестиваль даже продлили на один день и устроили марафон фильмов с Марлен Дитрих. Вечерние сеансы на главной площади Болоньи будут продолжаться до середины августа, ну а те, кто боится дождя, ветра и жары, теперь могут спуститься в подземелье, где воскрес грандиозный кинотеатр "Модерниссимо".
