Иван Толстой: Итальянская память о российском "Мемориале". В Италии открылась выставка "Люди, несмотря ни на что". На ней побывал историк итало-русских связей Михаил Талалай. Вы ведь, Михаил Григорьевич, имели к ней прямое отношение, не правда ли?
Михаил Талалай: Да, Иван Никитич, 28 октября я участвовал в значительном, на мой взгляд, событии: в апулийской столице, в городе Бари, открылась выставка с названием "Люди, несмотря ни на что. Свидетельства из "Мемориала". Я участвовал в открытии этой выставки и был, честно говоря, впечатлен. Саму выставку развернули в Колонном зале Муниципального палаццо – это весьма престижное здание в Бари. Множество людей, молодежь, лицеисты, интересные выступления. Это стало для меня, надо сказать, волнующим событием, надеюсь, не только для меня. Выставку эту организовали на итальянской территории два учреждения: "Мемориал-Италия" и фонд "Христианская Россия". Конечно, все это происходило при полном соучастии, в содружестве и сотрудничестве с российскими "мемориальцами". Помимо основной тематики "Мемориала" – жертвы репрессий, тоталитаризма, мне лично показалась важной еще одна мысль, которую старались донести до публики организаторы: "Мемориал" жив! Да, официально он был ликвидирован, и об этом трубил весь мир, тем не менее, он жив. Закрыли, как рассказывали и сами сотрудники "Мемориала", так скажем, его видимую часть, некоторые учреждения, офисы, но саму память о репрессиях нельзя закрыть, нельзя разогнать людей, которые работают по "мемориальским" программам, конечно, нельзя закрыть "Мемориал-Италия", а он считается составной частью "Мемориала".
Немного расскажу о "Мемориале-Италия". Это ассоциация, которая возникла где-то в 90-е годы, из числа русистов и славистов, которые занимаются в целом русской культурой, но, скажем так, с особым вниманием к трагической истории России ХХ века. Я неплохо знаю этих людей, в первую очередь назову имя Франчески Гори, а также Элены Дундович (она итальянка, но у многих итальянцев, которые происходят с северо-востока полуострова, – славянские фамилии, хорватские, словенские, прочие). Я переводил несколько статей именно Элены Дундович, посвященных жертвам репрессий – итальянцам, тем итальянцам, в основном коммунистам и социалистам, которые бежали от фашизма и попали в сталинизм. Это несколько сотен людей.
Сейчас эту организацию возглавляет молодой славист Андреа Гуллотта, его специализация – русская лагерная литература
И Гори, и Дундович составили и списки этих итальянских жертв Большого террора, вышли их книги, статьи. Они и были у истоков итальянского "Мемориала". Сейчас эту организацию возглавляет молодой славист Андреа Гуллотта, он преподаватель университета в Палермо, на Сицилии, филолог, его специализация – это русская лагерная литература. У Гуллотты большой общественный темперамент, именно он стал одним из организаторов выставки на итальянской территории, он был тоже на открытии в Бари.
Туда приехал также президент фонда "Христианская Россия" – известный славист, профессор миланского Католического университета Адриано Дель Аста. Он возглавляет Ассоциацию "Христианская Россия", учрежденную еще в 50-е годы замечательным человеком, священником, отцом Романо Скальфи, ныне покойным. Я, кстати, тоже его неплохо знал, успел с ним познакомиться. Падре Романо Скальфи давным-давно организовал это общество, "Христианская Россия", оно и теперь публикует книги, выпускает красивые календари с православными иконами, в мирные времена организовало паломничества, путешествия в Россию, Украину и в прочие республики бывшего Советского Союза. Сейчас оно так же активно занимается и общественной, и научно-исследовательской работой. Сам Адриано Дель Аста – крупнейший в мире специалист по Владимиру Соловьеву, он его перевел почти всего, и он тоже приехал в Бари. От общества "Мемориал" приехала Ирина Островская, хранитель его архива: она выступила на открытии и рассказала об истоках именно итальянской выставки. У этих истоков были три итальянские студентки-славистки, которые еще в мирные времена приехали в Москву, увидели "мемориальскую" выставку под названием "Материал", очень были ею впечатлены и решили эту выставку повторить в Италии. Так, собственно, и произошло.
"Материал" – это выставка о судьбе женщин ГУЛАГа
"Материал" – это выставка о судьбе женщин ГУЛАГа. Женские судьбы и есть тот выставочный материал, который собирали по ниточке, как говорят "мемориальцы", из десятков и сотен судеб. Узницы, возвращаясь домой после освобождения, увозили с собой памятные вещи – вышивки, платки, самодельные игрушки, рубашки, иногда даже платья. Увозили их в особых чемоданчиках, которые стали, скажем так, символом итальянской выставки. Эти чемоданчики делались, тоже в зоне, из фанеры, из той фанеры, из которой в свою очередь делались посылки, приходившие в зону. Поэтому на внутренних стенках этих чемоданчиков сохранились даже адреса. Лагерные вещи собирались, и до сих пор их собирают. Естественно, в Москве они стали музейными предметами, которые сейчас рассредоточены после того, как был закрыт московский офис "Мемориала" и музей тоже (надеюсь, временно) прекратил свое существование. Но для итальянской выставки изготовили, скажем так, муляж чемоданчика бывшего лагерника, который и стал символом уже итальянской выставки.
Идея итальянской выставки потом расширилась. К выставке "Материал", о женщинах ГУЛАГа, те же самые три студентки, а к ним подключились "Мемориал-Италия" и "Христианская Россия", решили присоединить еще другую экспозицию "Мемориала" – "Папины письма". Это эпистолярная выставка: письма, которые сохранили дети заключенных, естественно, цитаты и рисунки из этих писем, перенесенные на стенды. К выставке "Папины письма", которая прошла в Москве, Людмила Улицкая написала небольшое предисловие.
Людмила Улицкая. Из предисловия к сборнику Международного общества "Мемориал" "Папины письма. Письма отцов из ГУЛАГа к детям":
У меня в доме тоже хранится большая папка писем. Большая часть этих писем – из тюрем и ссылок. Только они не папины, а дедовы. А над столом висит фотография, которую я недавно получила в архиве КГБ: профиль, анфас. Это фотография, которую сделали сразу же после третьего ареста моего деда. Это история нашей семьи, это история нашей страны. История нашей истории...
Миллионы граждан великой страны, строившей светлое коммунистическое будущее, были принесены в жертву этой утопии. Десятилетиями страна жила в атмосфере пафоса и террора, страха и восторга, повального доносительства и военно-патриотической истерии. Обратной стороной "великих строек коммунизма" были бесчисленные лагеря, в которых содержались в чудовищных условиях истощенные голодом и непосильным трудом строители великой утопии. Их хоронили с бирками на ногах, голых, в безымянных могилах. Это были миллионы людей, лишенных нормальной человеческой жизни, – дома, семей, детей, профессиональной работы. Единственной живой связью заключенных с оставленным миром были письма к семьям – женам и детям...
Большая часть отцов, писавших письма своим детям, так никогда их и не увидела. Мало кто из них вернулся, почти все они были расстреляны или умерли ранней смертью от голода и непосильной работы. Сейчас уже нет на свете и многих адресатов, их детей. Но в архивах общества "Мемориал" хранятся эти драгоценные письма – великий памятник любви. …
Здесь приведено лишь несколько историй загубленных жизней из многих миллионов подобных же, но бесследно растворившихся в потоке российской истории. Невинных людей, попавших в мясорубку Большого террора. Тем дороже сохранившиеся свидетельства. Кто эти шестнадцать отцов, чьи письма приводятся в этом сборнике? Бывший военный, бухгалтер, врач-педиатр, инженер, агроном, химик, ботаник, архитектор, историк... Все они люди культурные, а некоторые – выдающиеся ученые, интеллектуалы, золотой запас нации. Но объединяет этих разных отцов не только любовь к оставленным детям, но и огромное желание продолжать их воспитание, формировать их внутренний мир, давать им нравственные ориентиры, направлять их образование. …
Все они объединены общей бедой, и именно это обстоятельство их чувства к детям обостряет, умножает многократно, возводит в высокую степень. Отцовский инстинкт, побуждающий передавать детям навыки жизни и начатки профессии, здесь концентрируется до предела. И как же много любви, энергии, заботы вложено в эти теперь обветшавшие листики дешевой бумаги, исписанные убористым и мелким почерком, чтобы побольше уместилось, потому что и лист бумаги, и конверт, и марка – это драгоценности тюремного быта.
Михаил Талалай: К этим двум экспозициям "Мемориала", прошедшим в России, для итальянской выставки добавили историю самого "Мемориала". В итоге новая выставка с новым названием "Люди, несмотря ни на что. Свидетельства из "Мемориала" приехала в Италию – еще с год тому назад, в августе 2022 года – и была показана в рамках ежегодного фестиваля в Римини, который называется "Митинг Римини". Решили эту экспозицию не разбирать, а провезти по всей Италии, и она была уже в 20 городах. Спустя более чем год она приехала также и в Апулию, в Бари.
"Люди, несмотря ни на что" – это цитата из романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба". Адриано Дель Аста, когда открывал выставку в Бари, подчеркнул, почему именно она была выбрана – потому что это девиз, это идея "Мемориала": главное – это судьба человека. Арсений Рогинский, один из основателей "Мемориала", повторял, что следует добраться до каждого человека, что человек – это единица измерения истории. При этом, правда, Адриано Дель Аста добавил фразу, несколько обескуражившую, он сказал, что основатель фонда "Христианская Россия" священник Романо Скальфи, даже в сравнительно нормальные времена начала нулевых, повторял тогда звучавшую загадочно фразу: "Любите Россию, несмотря ни на что…".
Каталог на итальянском языке выпустило интересное, смелое, активное издательство, которое существует и действует при том же самом фонде "Христианская Россия". Это издательство имеет интересное название "Каза ди Матриона". Тут игра слов: по-итальянски издательство – это "каза эдитриче", а тут это и знаменитый рассказ Солженицына "Матренин двор": именно так, "Каза ди Матриона", было переведено название на итальянский язык. И об этом издательстве сохранилось интересное свидетельство филолога-диссидента Юрия Владимировича Мальцева. Недавно я выпустил сборник его текстов, в первую очередь это его монография "Вольная русская литература", куда включил его очерк об издательстве "Каза ди Матриона". Очерк, написанный по свежим следам, издательство было основано в 1975 году, но, мы видим, оно благополучно существует, выпускает книги и альбомы.
Юрий Мальцев, из очерка 1977 года "Матренин двор" в Италии":
В позапрошлом году в Италии, в Милане, возникло новое и необычное издательство. Необычно уже само название издательства – "Матренин двор". Необычна и форма издательства – это издательский кооператив, созданный группой частных лиц, не примыкающий ни к одному из крупных издательских трестов, не ставящий себе целью получать прибыль от продажи книг, построенный лишь на принципе самоокупаемости. Необычен и репертуар: все книги, выпускаемые этим издательским кооперативом, посвящены России и русским проблемам.
Кооператив создан группой лиц, интересующихся Россией, более того, влюбленных в нее и болеющих о ней душой. Все они: университетские профессора, журналисты, издательские работники, ученые – каждый в своей области давно уже занимаются русскими проблемами, изучают русскую культуру, следят за развитием событий в России. Толчком к созданию издательства послужило созревшее у них убеждение, что в России сегодня совершается важный процесс духовного и культурного возрождения, что процесс этот наталкивается на противодействие советских властей, а носители новой, альтернативной, неофициальной культуры подвергаются жестоким преследованиям, и что поэтому долг всех, кому дорога свобода и правда, помогать русским свободомыслящим (я чуть было не сказал «инакомыслящим», но вовремя спохватился – ведь сегодня в России достаточно быть просто мыслящим, чтобы уже тем самым быть и "инако"). Отсюда и название издательства – "Матренин двор".
Подобно тому, как простая русская крестьянка Матрена дала приют великому и гонимому русскому писателю, так и это издательство хочет стать прибежищем для всех тех, чьи голоса душатся на родине. И это относится не только к ныне живущим, но и к тем представителям русской добольшевистской (и антибольшевистской) культуры, чьи имена старательно вычеркнуты властью из русской истории (а долгое время были даже вычеркнуты из памяти новых русских поколений), но к кому сегодня с особой жадностью вновь припадает молодежь в поисках живого слова и истинного ответа на мучительные проблемы бытия.
И этот смысл тоже отражен в названии: крестьянка Матрена, сумевшая сохранить душевную чистоту в удушающей атмосфере бесчеловечного тоталитаризма, была для русского писателя символом неумирающего народного духа и тех национальных традиций, которые десятилетиями выкорчевывались, но которые тем не менее всё еще составляют ядро русского национального характера и основу будущих надежд. Сегодняшнее культурное возрождение в России есть как раз плод неумершей исторической преемственности, свидетельство жизнестойкости русского духа, который так и не смогли убить десятилетия бездуховного, смертоносного одичания и разлагающей лжи.
Группа "Матренин двор" ставит себе задачу вскрыть глубокие философские, этические, духовные и культурные корни движения протеста
И наконец, есть еще третий смысл в этом эмблематичном названии. Солженицын был одним из первых русских свидетелей, рассказавших Западу правду о советской жизни. Сегодня на Западе стало модой говорить и писать о советских "диссидентах", но редко можно встретить подлинное понимание этого феномена, который чаще всего освещается на Западе поверхностно и лишь в одном его политическом аспекте. Группа "Матренин двор" как раз и ставит себе задачу вскрыть глубокие философские, этические, духовные и культурные корни современного русского движения протеста, этого русского "сопротивления". И работа эта очень важна для сегодняшнего Запада, и особенно для сегодняшней Италии, где с каждым днем утрачиваются идеалы и ценности великой культуры прошлого и где всё большее распространение приобретают те же самые дешевые соблазны и та же самая демагогия, которым Россия отдала уже свою кровавую и страшную дань. Как грозное предупреждение, пробудившее многих здесь, в Италии, прозвучали слова Андрея Синявского, произнесенные им на итальянском телевидении: "Я пришел из вашего будущего".
Михаил Талалай: На открытии в городе Бари прозвучали слова и Марины Георгиевны Жженовой, одной из учредительниц ленинградского, петербургского "Мемориала". Марина Георгиевна Жженова – дочь знаменитого советского актера, любимца публики Георгия Жженова, который тоже сидел в лагерях. Поэтому в 1988 году Марина Жженова активно участвовала в первых шагах ленинградского "Мемориала". Она сама не приехала, но записала свое выступление, и мы его увидели в Бари.
Из видеовыступления петербурженки Марины Жженовой на открытии выставки в Бари:
Думаю, что "Мемориал" останется с нами навсегда: его невозможно ликвидировать, закрыть, так как нельзя закрыть память людей, как нельзя долго называть зло добром: рано или поздно ложь закончится.
Я всегда знала правду о нашем тоталитарном прошлом, о Сталине, о Большом терроре и о миллионах невинных граждан
Как лично я приобщилась к демократическому движению 80-х и 90-х годов в нашей стране? В отличие от многих моих товарищей и сверстников, для меня это было естественно, потому что я всегда знала правду о нашем тоталитарном прошлом, о Сталине, о Большом терроре и о миллионах невинных граждан, истребленных в той мясорубке. Под тем "красным колесом" здесь, в Ленинграде, в свои 22 года оказался и мой отец, Георгий Жженов, впоследствии ставший известным актером театра и кино: его арестовали по доносу, обвинили в шпионаже в пользу Америки и приговорили к 18 годам лагеря и лишению свободы. Он прошел свой крестный путь с невероятным мужеством, стойкостью и оптимизмом. Выйдя на свободу, он снова начал работать в кино и театре в 40 лет, что можно считать настоящим подвигом. Поэтому в нашей семье всегда была известна правда о той эпохе. Мое поколение подошло к барьеру, который был должен остановить наконец ложь и страх. Тогда в нашей стране стала складываться совсем другая атмосфера, позволившая нам сделать многое. В июле 1988 года прошел митинг в Юсуповском саду, на котором было провозглашено создание "Мемориала" – объединения, посвященного памяти жертв политических репрессий; которое также будет заниматься социальной поддержкой, благотворительностью и защитой прав человека.
Рядом со мной тогда были прежде всего друзья из Москвы: Арсений Рогинский, ныне покойный, Олег Орлов и другие. В Петербурге мы начали эту работу с Юлием Рыбаковым, художником-нонконформистом, впоследствии ставшим депутатом. Рыбаков даже родился там, в концлагере, он был намного старше нас и знал ту реальность напрямую.
Спустя годы вклад "Мемориала" в борьбу с тоталитаризмом высоко оценен: не арестовывают и не осуждают тех, кто бесполезен и не представляет ему никакой угрозы.
Иван Толстой: Михаил Григорьевич, а вы, какая ваша роль была в Бари на этой выставке?
Михаил Талалай: Я забыл упомянуть еще одно важное учреждение – это барийская Межкультурная ассоциация "Мост с Востоком". Она появилась года три-четыре тому назад и устраивает разного рода события, связанные с Восточной Европой, с Россией. Я стал членом этой ассоциации, знаю об их разного рода инициативах, таким образом они меня подключили и к этой.
Я был одним из организаторов того июльского митинга памяти жертв репрессий 1988 года
Но все-таки мне было о чем рассказать и про "Мемориал", потому что я участвовал в том митинге, даже был одним из организаторов того июльского митинга памяти жертв репрессий 1988 года – это день считается днем основания ленинградского, петербургского "Мемориала", который сейчас стал Центром Вениамина Иофе. Сам я не занимался непосредственно той тематикой, но хорошо знал о репрессиях, эти истории, конечно, меня волновали.
Как сотрудник Советского Фонда культуры я имел возможность писать официальные заявки на проведение митингов. Это была совершенно новая ситуация, новая возможность составлять от официального учреждения заявку на митинг, описывая его цель, количество участников, кто будет выступать. Я серьезно всё составил, получил положительный ответ. Нам дали площадку в Юсуповском саду, и прошел тот замечательный митинг, на котором выступали многие интересные люди: и Вениамин Иофе, и Арсений Рогинский, и Самуил Лурье, и Виктор Кривулин. Фотография этого митинга попала на сайт итальянской организации "Свободные голоса из Советского Союза".
Меня попросили рассказать об этой фотографии, об этом митинге, я написал даже небольшой очерк, который выложили в сети. Еще я участвовал сам лично в одном деле, связанном с "Мемориалом". До сих пор действует такая инициатива, ставшая уже самостоятельной, – "Последний адрес": вывешивается табличка на доме, откуда "органы" взяли человека и куда он не вернулся. Один из моих героев – Григорий Фабианович Гнесин, музыкант и литератор-италофил из знаменитого семейства, он был арестован в 1937 году. Я написал заявку в фонд "Последний адрес", прошел все этапы составления текста к табличке, затем приехал в Петербург и мы повесили на доме на Васильевском острове, где Григорий Гнесин был арестован, табличку в его память.
Повторю, что у меня после этого дня открытия выставки в Бари и встречи с сотрудниками "Мемориала" из России осталось это впечатление: "Мемориал" жив. В те же дни я получил по электронной почте приглашение на открытие новой таблички "Последний адрес" – в Петербурге, 12 ноября, на Измайловском проспекте, дом 7. На одном здании – четыре имени, трое были расстреляны, а один умер в тюрьме, в больнице, и это самое известное имя – писатель Григорий Белых, один из авторов повести "Республики ШКИД", арестованный в 1935 году и безвинно осужденный.
