Иван Толстой: Не секрет, что в российской армии времен Екатерины Великой было много иностранцев, впрочем, как до и после ее царствования. Многие служили всю жизнь, участвовали в многочисленных войнах, которые вела Российская империя, добивались высоких постов. Испанец Хосе Уррутия был среди этой публики определенным исключением. Карьеру он сделал у себя на родине, а в Россию попал с военно-дипломатической миссией. Так что участвовать в русской-турецкой войне 1787–1791 годов его ничто не обязывало. Тем не менее он в этой войне участвовал и даже сыграл в ней определенную роль. В наши дни в Испании Уррýтия известен как выдающийся военачальник, более широкой публике – как герой, увековеченный на знаменитом портрете работы Франсиско Гойи. Слово нашему мадридскому автору Виктору Черецкому.
Виктор Черецкий: Хосе Уррутия приехал в далекую страну по распоряжению своего монарха. Его послал испанский король Карл III во главе военной миссии группы офицеров: для обмена военным опытом, знакомства с фортификационными сооружениями, установления связей с военными и поддержания добрых отношений с властями России. Выбор короля был не случаен – он считал Уррутия одним из своих самых способных и перспективных офицеров. Рассказывает историк Вирхиния Альбарран.
Вирхиния Альбарран: Его полное имя – Хосе Рамон де Уррутия и де лас Касас. Родился он в 1739 году в городке Салья в Стране басков в семье военного. В Салья еще сохранился дом, увенчанный фамильным гербом, в котором жила семья Уррýтия. Его отец был полковником испанской Валлонской гвардии. Он владел несколькими поместьями, которые, в соответствии с испанским законом, впоследствии достались старшему брату Хосе Уррутия. Таким образом, герой нашего повествования не принадлежал к высшему дворянскому сословию, но и не был по рождению простолюдином.
Виктор Черецкий: В Испании в те времена не было таких "гуманных" законов как в России при Екатерине Второй, когда дворянских детей определяли на военную службу буквально с пеленок, чтобы, повзрослев, они могли по фиктивной выслуге лет получить без какой-либо подготовки офицерский чин. В Испании будущему офицеру начинать службу приходилось солдатом под присмотром наставника-капрала, а потом учиться в академии. Уррутия, к примеру, досталась так называемая "математическая" академия, предназначенная для самых одаренных. Там готовили офицеров широкого профиля, способных командовать пехотой, выполнять функции военных инженеров, строителей крепостей и артиллеристов.
В 1764 году он отправился в Мексику в составе только что созданного пехотного полка "Америка"
Вирхиния Альбарран: В 16 лет Уррутия был зачислен рядовым на армейскую службу, затем учился в академии в Барселоне. Был выпущен в звании младшего лейтенанта. В 1764 году он отправился в Мексику в составе только что созданного пехотного полка "Америка", с которым будут связаны многие годы его службы. В Мексике он провел 5 лет: участвовал в экспедициях, которые занимались инспекцией фортификационных сооружений, подлежащих модернизации. Уррутия работал над чертежами этих объектов. В Латинской Америке он получил звание лейтенанта и заболел малярией. Дело в том, что среди инженерных работ, которые ему пришлось выполнять, было осушение города Мехико, который находился в болотистом и весьма нездоровом месте. Он спроектировал ряд каналов, чтобы справиться с этой проблемой. По возвращении в Испанию Уррутия занимался составлением карт побережья Канарских островов. Но уже в 1779 году он участвует в осаде Гибралтара в ходе войны с Англией. Получает ранение. Не долечившись, принимает участие в освобождении от англичан Менорки, одного из островов Балеарского архипелага. В 1782 году Уррутия был назначен командиром полка "Америка", а затем – комендантом крепости Альхесирас вблизи Гибралтара. Два года спустя ему поручается строительство каналов в провинциях Арагон и Кастилья.
Виктор Черецкий: Эту работу испанцу пришлось оставить, чтобы отправиться в заграничную поездку: миссии возглавляемых им военных предстояло посетить ряд европейских стран. Россия была последним и основным пунктом маршрута, учитывая, что именно ее опыт предстояло изучить особо – как наименее известный в Испании.
Вирхиния Альбарран: Мне хотелось бы остановиться на четырехлетнем пребывании Уррутия в России. Хотя нам известны лишь отдельные факты, касающиеся этой поездки. Ведь записки на эту тему самого генерала пропали. Скорее всего, они были уничтожены в ходе бомбардировок Германии союзниками во время Второй мировой войны. Дело в том, что часть архива Уррутия оказалась у его племянницы и единственной наследницы. Она вышла замуж за немецкого аристократа и выехала в Пруссию. Ее дом, вернее, дом, который принадлежал ее потомкам и где хранился архив, был разрушен. Таким образом, некоторые записки генерала – не только касающиеся России – исчезли.
Самого Хосе Рамона Уррутия называли в России Осипом Филипповичем Урути – с ударением в фамилии на последнем слоге
Виктор Черецкий: Как мы уже сказали, Уррутия отправился за границу не один. Он, будучи бригадиром – в звание выше полковника, но ниже генерала, – руководил миссией из четырех офицеров. Кстати, фамилии этих людей в российских исторических работах искажены. Дело в том, что по сложившейся в далекие времена традиции имена иностранцев, попавших в Россию, перелопачивались на некий русско-французский манер. Так, самого Хосе Рамона Уррутия называли Осипом Филипповичем Урути – с ударением в фамилии на последнем слоге, то есть так, как она могла бы звучать по-французски. Подлинные фамилии офицеров-участников миссии фигурируют лишь в испанских источниках.
Вирхиния Альбарран: Его отправили в Россию в соответствии с указом короля в 1787 году. Под командой Уррутия находились полковники Педро Родригес де ла Бурья и Рафаэль Вальдес, инженер Симон Паулет и пехотный капитан Хуан Сенен де Контрерас, адъютант руководителя миссии. Это были хорошо подготовленные офицеры, способные выявить передовые тенденции в военном деле, и, кроме того, люди общительные, наделенные способностью устанавливать отношения с коллегами из других стран. Они посетили Францию, Голландию, Швецию, Пруссию, Австрию, но самой продолжительной для них стала поездка в Россию.
Уррýтия, который получил доступ к императорскому двору, имел возможность познакомиться с высокопоставленными деятелями России – гражданскими и военными. Среди последних фигурировал князь Григорий Потемкин и один из приближенных князя и самой императрицы – испанец Хосе де Рибас. Речь идет о военном инженере, который с молодых лет служил в русской армии. В России он достиг многого, но в Испании о нем практически ничего не известно. Уррутия и Рибас, безусловно, познакомились в России, и не только потому, что были испанцами. Они участвовали под руководством Потемкина в русско-турецкой войне. Дело в том, что Уррутия, испросив разрешение у своего короля, предложил себя россиянам в качестве волонтера. Используя вновь обретенные связи в Санкт-Петербурге, он отправился на войну с турками.
Виктор Черецкий: Впрочем, о каких-то отношениях двух испанцев в России данных нет. Да и вряд ли между ними могло что-то существовать, кроме обычного знакомства. Слишком разные это были люди. Рибас, именовавшийся в России Осипом Михайловичем Дерибасом, любимец императрицы, будущий строитель Одессы и черноморского флота, был, по оценке историков, авантюристом и ловким царедворцем, сделавшим карьеру в основном в дворцовых салонах. Ну а Уррутия, как он сам любил повторять, был лишь солдатом и недолюбливал публику, подобную Рибасу.
Вирхиния Альбарран: Уррутия отличился под командованием Потемкина в ходе взятия крепости Очаков. Осада этой крепости продолжалась несколько месяцев. Похоже, что Потемкин медлил, поскольку надеялся, что турки сдадутся и таким образом можно будет избежать кровопролития. Промедление раздражало многих, в том числе императрицу. И вот наконец в декабре 1788 года, когда было уже очень холодно – более 20 градусов мороза, русская армия предприняла штурм крепости. Уррутия, который, естественно, к такому холоду не привык, тем не менее, шел на приступ в одном мундире в первых рядах атакующих и одним из первых взобрался на бастионы Очакова. Крепость пала в тот же день.
Виктор Черецкий: Отметим попутно, что Уррутия, как иностранец, разумеется, мог ограничить свое участие во взятии Очакова наблюдением за ходом штурма в подзорную трубу с какого-нибудь безопасного места. Большего от него и не требовалось, ведь, в конце концов, его послали в Россию для наблюдения и изучения военного опыта, а не для участия в кровавых схватках. Но, видимо, не таков был испанец – он не мог удержаться от битвы.
Вирхиния Альбарран: В панегирике, который написал в 1803 году по случаю смерти Уррутия испанский офицер и священник Себастьян Эрнандес Морехон, вспоминается и его участие во взятие Очакова. В панегирике говорится: "Поставленный во главе одной из атакующих колонн, Уррутия устремляется к крепости. В пороховом дыму, под грохот орудий и градом пуль, с восхитительной отвагой, подобный героям древности, он увлекает за собой русских солдат, наполняя их сердца верой в победу. В одной руке у него окровавленная шпага, в другой – знамя. И вот он уже взбирается на редут по трупам поверженных врагов. Российский императорский флаг – штандарт Екатерины – развивается над взятой крепостью. Армия-победительница входит в Очаков. Россия восхищается испанским офицером и воздает ему хвалу".
Возможно, в этом описании подвиги Уррутия преувеличены, однако в какой-то степени оно соответствует действительности, учитывая, что за участие в штурме Очакова он получил Императорский военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Этим орденом награждались офицеры за заслуги в ходе боевых действий. Он был одним из самых престижных в Российской империи.
Виктор Черецкий: Впрочем, взятием Очакова участие Уррутия в русско-турецкой войне не ограничилось. Зачисленный в российскую армию в качестве волонтера, он сражался и на территории нынешней Одесской области, и в Бессарабии. Судя по полученной за это золотой шпаге, воевал он успешно.
Вирхиния Альбарран: Особой наградой, отметившей заслуги Уррутия в России, стала золотая шпага "За храбрость". Ее вручил испанцу лично Потемкин в торжественной обстановке перед строем, что было особой честью. Эта награда была дана ему за участие в сражениях, имевших место после взятия Очакова. Ведь испанец находился в русской армии еще два года. Он штурмовал крепости Бендеры и Аккерман. В одном из сражений в Бессарабии, находясь во главе отряда гренадеров, смог отразить атаку турецкой кавалерии. Заслуги Уррутия в России были отмечены не только упомянутыми наградами. Ему предложили чин генерала российской армии. Он отказался, поскольку служба в Российской империи требовала оставления службы в Испании. Отказаться от своей родины Уррутия не хотел, поэтому и не принял предложение.
О том, что испанца высоко ценили в России, свидетельствует письмо Потемкина. Вот что писал светлейший князь в рекомендации, которой снабдил Уррутия после окончания его командировки: "Выказываю ему свое уважение и рад рекомендовать как офицера, демонстрирующего редкие достоинства и безупречное поведение, а также как человека, который олицетворяет собой превосходные качества испанской нации, о которой я самого высокого мнения".
Виктор Черецкий: Вернувшись на родину, Уррутия продолжил службу в королевской армии. Успешную миссию в Россию, послужившую сближению двух стран, ему засчитали. И он получил генеральское звание.
Вирхиния Альбарран: Уррутия возвращается в Испанию в 1791 году. Новый испанский король Карл IV продвигает его по службе. Во время кампании в Западных Пиренеях против Франции он получает чин генерал-лейтенанта и пост командующего войсками в Каталонии. После подписания мира с Францией король присваивает Уррутия звание генерал-капитана, высшее в то время. Кстати, в XVIII столетии он стал единственным в Испании военным, который получил этот чин лишь за свои заслуги. Как правило, на него могли претендовать лишь представители высшей аристократии. В 1797 году Уррутия назначают главным инженером испанской армии. Он также занимал пост военного губернатора провинции Эстремадура и члена Королевского военного совета. В 1799 году он стал командующим артиллерией.
А в 1800-м Карл IV предложил ему стать грандом – получить высший дворянский титул. Уррутия отказался под предлогом того, что не имел ни денег, ни времени, чтобы вести образ жизни, подобающий обладателю подобного титула. На это король ответил, что отныне генерал будет иметь еще меньше свободного времени. И назначил его инспектором войск, размещенных в колониальных владениях Испании. Помимо деятельности на всех перечисленных должностях, следует отметить и труды Уррутия в сфере картографии, и составление им различных трактатов. Некоторые из его работ хранятся в Британском музее, в архивах испанской армии, а некоторые, как мы уже сказали, были утрачены.
Виктор Черецкий: Равнодушное отношение Уррутия к светскому обществу и нелюбовь к тем царедворцам, кто делал карьеру благодаря интригам и угодничеству, проявилось не только в его отказе стать грандом, но и в резкой критике первого министра королевства Мануэла Годоя. Казнокрад и интриган, по оценке историков, виновник многих бед Испании, а также любовник королевы и одновременно фаворит короля, он в конце концов был свергнут народными массами. Но до этого из-за интриг Годоя пострадали многие испанцы, в том числе Уррутия.
Вирхиния Альбарран: Несмотря на все свои заслуги, Уррутия попал в немилость за то, что открыто выступал против политики правителя Мануэля Годоя. В частности, он отказался воевать против Португалии. Годой хотел, чтобы Уррутия воглавил армию, а он отверг назначение, поскольку считал войну с Португалией в угоду Франции ненужной. За это генерал был сослан королем, находившимся под влиянием своего министра, из Мадрида в Севилью. Впрочем, вскоре монарх сменил гнев на милость: Уррутия был возвращен в столицу на свою прежнюю должность. В марте 1803 года он скоропостижно скончался. В том же году в Испании впервые появилась специализированная военно-инженерная академия. Своим открытием она обязана Уррутия, который настаивал до самой смерти на необходимости такого учебного заведения. Он же разработал и соответствующую программу обучения.
Имя Уррутия известно сегодня большинству испанцев благодаря портрету работы Франсиско Гойи
Виктор Черецкий: Парадоксально, но имя столь заслуженного человека сохранилось в истории и известно сегодня большинству испанцев не благодаря его подвигам на поле боя, инженерным разработкам и вкладу в военное строительство, а благодаря портрету работы Франсиско Гойи.
Вирхиния Альбарран: Кем был Хосе Уррутия? Он был выдающимся военачальником. В свое время он пользовался большим уважением за свои профессиональные заслуги, за благородство своего характера и за свой гуманизм: он, к примеру, в ходе военных кампаний не раз договаривался с неприятелем о лечении раненых или обмене пленными. Но, как это нередко бывает с выдающимися личностями, история долгие годы не была к нему благосклонна. И только картина художника Гойи, когда она оказалась в музее, напомнила людям имя этого человека. А изучение его наследия началось лишь в середине 20-го века. В 40-х годах группа исследователей вдруг обнаружила, что речь идет о единственном генерал-капитане в испанской армии, о котором не было написано ни одной работы. И об Уррутия стали появляться первые статьи и книги.
Черецкий Виктор: О портрете разговор особый. Как он появился, учитывая, что Уррутия был человеком скромным, даже застенчивым, безразличным к собственной славе. Как же он попал на полотно знаменитого придворного художника? Оказывается, заказчиком картины был не сам Уррутия, а его близкий друг и ученик – Педро Тельес-Хирон, тоже отважный боевой генерал, да к тому же еще и богатейший аристократ – герцог Осуна. Уррутия просто не смог устоять перед требованием друга позировать Гойе.
Вирхиния Альбарран: Портрет генерала Хосе де Уррутия работы Франсиско Гойи выставлен в зале № 37 главного мадридского музея Прадо. Этот портрет был написан в 1798 году. К этому времени Гойя уже почти 10 лет работал придворным художником. Его творчество получило широкое признание. Он писал портреты членов королевской фамилии, аристократов, деятелей церкви. То есть мы говорим о продвинутом этапе в творчестве художника. Портрет Уррутия был заказан именно Гойе, поскольку мастер пользовался полным доверием герцога Осуна – делал портреты членов его семьи. Ну а как портрет оказался в музее? Потомок герцога разорился, и в 1896 году его имущество было выставлено на продажу, чтобы выплатить огромные долги. Правительство Испании приобрело портрет генерала и другие картины. Так почти через сотню лет после своего создания он оказался в Прадо.
Виктор Черецкий: Не надо быть особо наблюдательным, чтобы быстро обнаружить на мундире генерал-капитана, в который облачен на картине Уррутия, Георгиевский крест. Любопытно, что у изображенного лица было множество орденов, но на полотне только один – российский. Почему?
Вирхиния Альбарран: На лацкане мундира Уррутия виден российский орден Святого Георгия. Действительно, возникает вопрос: почему из всех многочисленных наград, которые он заслужил за долгие годы службы, генерал носил лишь российский крест? Точный ответ на этот вопрос мы не знаем. Может быть, потому, что это была редкая награда, необычная для испанского военного. А может быть, потому, что ему была дорога память о своем 4-летнем пребывании в России. Впрочем, известно, что Уррутия всегда гордился российскими наградами. Это явствует из того, что он упоминал их, подписывая служебные документы и перечисляя, как тогда полагалось, свои регалии и должности. Так, в 1794 году, составив рекомендательное письмо на одного из офицеров, он подписал его как Дон Хосе Уррутия, кавалер российского ордена Святого Георгия, награжденный шпагой "За храбрость", генерал испанской королевской армии, командующий военным округом и прочая, и прочая. Мы видим, что российские награды упоминаются им на первом месте.
Виктор Черецкий: А как сложилась судьба четырех испанцев, сопровождавших Уррутия в его российской миссии? Известно, что все они приняли участие в русско-турецкой войне, в частности во взятии Очакова, и были за это награждены императрицей Екатериной. Известно также, что один из них, а именно полковник Педро Родригес де ла Бурья, принял участие и в русско-шведской войне конца 80-х годов. Он, а также полковник Рафаэль Вальдес и капитан Хуан Сенен де Контрерас на много лет пережили Уррутия. После возвращения на родину сделали блестящую карьеру, получили генеральские звания. Все трое прославились в ходе освободительной войны испанцев против наполеоновских завоевателей.
Ну а что касается Осипа Михайловича Дерибаса, то он умер в 50 лет в Петербурге. Испанец принял участие в заговоре высшей аристократии против императора Павла и якобы был отравлен своими же сообщниками. Последние, зная нрав Дерибаса, боялись предательства с его стороны.
Вирхиния Альбарран: Рибас попадает в опалу после смерти Екатерины и прихода к власти ее сына Павла. Его отстранили от двора и от политики. Он возмущен и участвует в заговоре вместе с вице-канцлером Никитой Паниным и военным губернатором Санкт-Петербурга Петром фон Паленым. Цель – совершить государственный переворот, убрать Павла и посадить на престол его наследника Александра. В это время Рибас заболевает. Говорят, что его отравил сам фон Пален, поскольку боялся, что испанец выдаст планы заговорщиков, которые в конце концов удалось осуществить.
Виктор Черецкий: Между тем очень скоро, в 1808 году, в России появился еще один выдающийся уроженец Испании. Это военный инженер, генерал Августин Августинович Бетанкур. Он строил каналы, мосты, заводы, дворцы и храмы, нижегородскую ярмарку, крышу московского манежа, был директором Главного управления путей сообщения и членом Комитета министров Российской империи, то есть членом правительства.
Бетанкура сменил его племянник Августин Антонович Монтеверде, тоже военный инженер. Он прослужил в России 38 лет и вышел в отставку в звании генерала. Прошло три десятилетия, и на русскую службу вступил, пожалуй, самый титулованный испанец из всех перечисленных – Хайме де Бурбон, герцог Мадридский и Анжуйский, будущий претендент на испанский престол по карлистской ветви Бурбонов. Он участвовал в китайском походе русской армии, а затем – в русско-японской войне. О смелости этого человека буквально складывались легенды. Вот что вспоминают современники о его участии в войне с Японией:
Диктор: В сражении при Ляояне Дон Хайме три дня не слезал с коня, находясь под беспрерывном огнем неприятеля. Ну а в ходе кровавой сечи у Вафангоу генерал Александр Самсонов попытался заставить его покинуть самое опасное место, где вражеская артиллерия буквально косила русские ряды. "Капитан Бурбон! – обратился к нему генерал. – Я приказываю вам немедленно ретироваться! Ваша жизнь принадлежит не только вам. Она нужна Испании!"
Дон Хайме, который в это время готовил свой эскадрон к атаке, возразил начальнику: "Генерал, если бы я проявил трусость, то был бы не достоин моей родины!" Ослушавшись приказа, он выхватил саблю и повел гусар на японские позиции.
Виктор Черецкий: Дон Хайме дослужился до полковника лейб-гвардии Гродненского гусарского полка. В 1909 году он был вынужден уйти в отставку и уехать из России, так как после смерти отца стал лидером карлистов.
