Насколько устойчива российская экономика в условиях войны? Грозит ли стране продовольственный кризис? Эти вопросы активно обсуждаются специалистами. По понятным причинам в самой России дискуссии идут в основном вокруг предполагаемого краха доллара и торжества рубля как всемирной валюты. Независимые же ученые пытаются понять причины и границы продуктовой стабильности.
Недавно Оксфордский университет выпустил книгу "Хлеб и автократия. Продовольствие, политика и безопасность в путинской России" (Bread and Autocracy. Food, Politics, and Security in Putin’s Russia). Ее авторы Жанетта Азарьева, Ицхак Брудный и Евгений Финкель попытались разобраться в причинах устойчивости экономики России, прежде всего в продовольственной сфере. А их выводы можно свести к главному тезису: в результате сочетания рыночных механизмов с мощным госрегулированием Путину удалось построить устойчивую продовольственную державу.
Но это основной посыл. Погружение же в детали показывает все риски и ограничения этого процесса. Это главным образом угроза мощной инфляции и обвала рубля в результате вбрасывания в экономику денег через "гробовые", зарплаты военнослужащим, накачивание военной промышленности. При одновременном схлопывании продовольственного импорта.
В отличие от своих зарубежных коллег, российские специалисты не раз указывали и на другие факторы риска.
Главный из них – фальсификация статистики российских "успехов". Дело в том, что многие западные институты и даже Всемирный банк, оценивая экономику России, принимают на веру цифры Росстата. Это нормальная международная практика. Мало кому может прийти в голову, что крупная страна может просто подделывать статистические данные в угоду пропаганде. Между тем именно это на практике и происходит.
Вот простой пример. Согласно официальным данным РЖД, грузооборот за 2024 год снизился на 4,9% по сравнению с прошлым годом. При этом Росстат утверждает, что рост промышленности за год составил 4,6%. Что это за промышленные товары, которые не надо возить? А между прочим, это почти 10 млн тонн продукции, которая вроде бы есть, а вроде и нет.
К сожалению, зарубежные эксперты располагают действительно небольшими возможностями, чтобы получать альтернативную информацию. Отсюда и беда в этих оценках российского роста: все они исходят из цифр, достоверность которых (как и любой другой официальной российской информации) неочевидна.
Еще интереснее ситуация с продуктами питания. Российский Минсельхоз к гордостью сообщал, что урожай зерновых в 2023 году достиг 147 млн тонн. При этом деликатно умалчивалось, что цифра эта включала урожай с временно оккупированных украинских земель. Без них же "богатый" урожай выглядел бы вполне обычным. Ведь сама урожайность в 2023 году даже сократилась на 8,4 %.
Отдельный разговор – Крым. Как отмечал российский эксперт в продовольственной сфере Павел Сюткин, "даже простое разрушение логистики на полуострове способно нанести российскому сельскохозяйственному балансу чувствительный удар". Риски здесь очевидны: разрушение Крымского моста поставит крест на вывозе большей части сельхозпродукции с полуострова.
Но и без этих катастрофических событий продовольственная сфера постепенно деградирует. Пока это больше заметно профессионалам. И прорывается на публику в регулярных кризисах: с гречкой весной 2022 года, с бананами и яйцами осенью 2023-го. Или с разворачивающейся прямо на глазах проблемой с сахаром. За последний год сахар вырос в рознице более чем на 13%. Это примерно вдвое выше официальной инфляции. А впереди лето, когда спрос на этот продукт стабильно повышается. Что предпринять властям? Правильно – запретить экспорт сахара, что и было сделано правительством в начале мая.
Все больше признаков того, что цены уже не удержать
Подоплека этих кризисов проста. При всех разговорах об импортозамещении многие ключевых процессы и ингредиенты так и не удается локализовать. Их закупка за рубежом в условиях санкций хоть и возможна, но все сильнее бьет по себестоимости конечных товаров. Понимая угрозу роста цен на продовольствие, власть пытается давить на производителя. Вот только государственное регулирование экономики – весьма сложный инструмент в неумелых руках.
То, что на Западе делается с помощью тарифов и налогов, в условиях российской действительности приобретает характер кувалды. Уголовные дела, конфискация, запрет экспорта, конечно, работают на короткой дистанции. И позволяют сдерживать цены. А потом наступает момент, когда производить становится просто невыгодно. И возникают те самые кризисы, когда продукты сначала пропадают. А потом появляются на полках в полтора раза дороже.
Соревнование между увеличением доходов населения за счет вливаемых в военную экономику миллиардов и ростом цен на продовольствие находится сейчас в хрупком равновесии. Но все больше признаков того, что цены уже не удержать. Неслучайно в правительстве уже заговорили об угрозе "неуправляемого падения рубля", которое может произойти ближе к концу текущего года. Источники в кабмине говорят, что подобный сценарий рассматривается как "весьма вероятный".
Еще в XIV веке английский монах Уильям Оккам сформулировал важный для всех сложных построений принцип: "Не следует множить сущее без необходимости". Вот и для объяснения российской "стабильности" можно привлекать аргументы о мудрости властей, нескончаемых резервах и богатствах России. Но если вся путинская держава построена на вранье и пропаганде, стоит ли делать исключение для ее экономики?
Павел Московский – кремленолог
Высказанные в рубрике "Право автора" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
