В России повсеместно стали уничтожать мемориальные знаки и комплексы, установленные в память о жертвах политических репрессий советского времени. В их числе немало памятников невинно пострадавшим полякам, литовцам и украинцам. Действия вандалов, как правило, не расследуются и не порицаются государственными органами.
По подсчетам BBC News, за последние месяцы демонтированы или существенно повреждены 11 памятников жертвам государственного террора. Происходит это в самых разных российских регионах. Официальных объяснений таким действиям нет, однако о мотивах догадаться не составляет труда. В первую очередь, это желание подретушировать историю своей страны, стереть память о неприглядных событиях. Дескать, государство всегда поступало и, что самое главное, сейчас поступает правильно. Кто думает иначе, тот предатель и презренный иноагент. Начиналось все с возвеличивания Сталина и других злодеев. Теперь дошла очередь до войны с памятниками жертвам.
Еще одна причина – реакция на снос советских монументов в других странах, по принципу “око за око”. Ну и вообще, все эти поляки и литовцы – они из недружественных теперь стран. Так что не стоит церемониться с их предками. Неважно, что ссыльные поляки-просветители сделали много добра, к примеру, якутскому народу. Что были среди них геологи, этнографы и лингвисты. Нет, теперь в Якутске предпочли стереть память об этом.
Этот каменный ансамбль исчезал постепенно
О том, как происходил демонтаж, пишет издание Sakhaday: ”Этот каменный ансамбль исчезал постепенно. Вначале его обнесли забором, а затем с камней исчезли таблички. Совсем недавно вывезли гранитные камни, являющиеся главным элементом ансамбля. Странность заключается в том, что, когда летом исчезли таблички, никто не знал, кто это сделал. Не знали ни в департаменте по охране объектов культурного наследия, ни в Управе Центрального округа. Мэрия обещала выяснить, что случилось с памятником”.
Дошли руки даже до памятника депортированным литовцам, расположенного в совсем теперь безлюдном месте, на севере Пермского края, в Кудымкарском районе, там, где раньше был поселок Галяшор. Стелу с католическим крестом и именами 89 спецпереселенцев снесли весной этого года. Сделали это неустановленные лица, но с применением тяжелой техники. Полиция поначалу отказалась возбуждать уголовное дело, но затем под давлением общественников начала проверку фактов, связанных с разрушением мемориала.
Ну а самый резонансный случай связан с Левашовским мемориальным кладбищем в Петербурге. Это бывший расстрельный полигон НКВД-МГБ-КГБ. В июле стало известно, что от памятника полякам остался только постамент. В администрации мемориала в Левашово признались, что не знают, что случилось с памятным знаком. Когда же случившееся получило широкую огласку, в Смольном заявили, что памятник был поврежден вандалами и его отвезли на реставрацию. Вернется ли этот наклонный каменный крест на свое место – открытый вопрос.
Страдают не только монументы. Еще – маленькие стальные таблички проекта “Последний адрес”. Их привинчивают на стенах домов, из которых людей забирали и куда они больше не возвращались. Эти памятные знаки выполнены по единому образцу. Вместо фотографии зияет пустой квадрат, а на табличке выбиваются имя, профессия и даты – рождения, ареста, гибели и реабилитации. По словам сотрудника фонда “Последний адрес” Оксаны Матиевской, таблички отвинчивали и прежде, но в последнее время это стало происходить с пугающей интенсивностью:
– Раньше были только какие-то разовые, точечные исчезновения. Иногда это было связано даже не со злым умыслом, а просто по недосмотру. Во время ремонта фасадов их как-то неаккуратно теряли, и нам приходилось потом эти памятные знаки восстанавливать. То есть и ремонтники, и жильцы не всегда брали на себя труд позаботиться о том, чтобы их сберечь. Хотя по-разному бывало. Иногда ремонтники возвращали, иногда жильцы берегли. Но случалось, конечно, и так, что кто-то вдруг целенаправленно снимал какую-то одну табличку. Например, висят три таблички, но какая-то одна вдруг исчезает, потому что кто-то считает, что вот этому человеку не надо было устанавливать.
Пошла целенаправленная атака на "Последний адрес". Практически каждую неделю мы замечаем, что еще где-то что-то исчезло
В любом случае, до поры до времени все это были какие-то эпизоды. Однако где-то с мая 2023 года мы почувствовали, что пошла уже целенаправленная атака на "Последний адрес". Началось это в Москве, и мы даже знаем, в каком районе. Это началось в Замоскворечье, там стали пропадать таблички последовательно буквально по всем домам, на которых они были установлены. Потом это распространилось на Тверскую улицу и ее окрестности. Мы пытались в какой-то момент провести ревизию, но сделать это сложно, поскольку мы не можем, конечно, возле каждой таблички поставить свою камеру и своего охранника, ведь в Москве установлено около 700 таких знаков. Поэтому мы узнаем об исчезновении, только если нам об этом кто-то сообщает. А сообщают опять-таки, если жители дома считают наличие табличек “Последнего адреса” важной частью своей жизни. Тогда они на это обращают внимание. Тогда они нам звонят или пишут, чтобы сообщить о случившемся. Иногда это бывают даже не жители конкретного дома, а просто проходящие мимо люди нам об этом сообщают. При этом мы никогда не знаем, исчезла табличка вчера или уже месяц ее нет, а только сейчас заметили и нам сообщили. Поэтому ревизию мы попробовали сделать, но это занимает какое-то время, и пока длится ревизия, начинают пропадать новые знаки. Поэтому число я сказать не могу. Как бы то ни было, теперь практически каждую неделю мы замечаем, что еще где-то что-то исчезло.
Буквально на днях я увидела, что нет двух табличек в Столешниковом переулке, это самый центр. Причем они там не просто пропали, а на их месте висит вывеска о том, что этот дом находится под охраной охранной компании “Арис”, с указанием номера телефона этого ЧОПа. Подчеркну – вывеска возникла прямо на месте наших табличек, то есть, что называется, с особым цинизмом. Эта замена вызывает некоторые вопросы о том, кто вообще хозяйничает в городе и что по этому поводу думают городские власти.
– Помимо Москвы, в других городах вы наблюдали такое же безобразие?
– Да, в других городах тоже наблюдаем. Не с той интенсивностью, но это тоже происходит в Петербурге. Когда мы говорим об этом безобразии, мне хотелось бы сказать и о встречном движении такого стихийного сопротивления. На месте сорванных табличек появляются самодельные дубликаты. Это совсем уж низовая инициатива, поскольку такими вещами занимаются не сотрудники "Последнего адреса", а просто люди, которые видели, что вот здесь висела табличка, а теперь ее нет. В Петербурге возникают очень аккуратно сделанные дубликаты, даже не знаю, из какого материала. То ли это бумага, то ли картон какой-то, под металл покрашенный, то ли это даже какой-то тонкий металл. Там маркером очень старательно пишется ровно тот текст, который был на оригинале. В Москве я видела временные замены просто на листах бумаги или картона. Для меня вот это очень ценно. Реакция людей гораздо важнее, мне кажется, чем этот вандализм.
– Что будет дальше? Восстановятся ли эти таблички в надлежащем виде на своих местах?
– Да, и мы их восстанавливаем в первую очередь там, где заявители – или жильцы, или собственники этих помещений – проявляют какую-то активность. Нам нередко звонят или пишут и говорят, что готовы оплатить изготовление, спрашивают: "Что мы можем сделать? Очень хотим, чтобы они вернулись на место". Ну а в остальных местах будем вновь устанавливать по мере сил, потому что у нас, конечно, не те обороты по производству табличек, чтобы мы могли ежедневно их, во-первых, отслеживать, а во-вторых, восстанавливать.
Год пройдет, два пройдет, пять, десять – все равно это все восстановим
В любом случае, мы всегда говорим о том, что все зафиксировано. Табличку можно сорвать со стены, но если уже состоялась церемония установки, то на сайте "Последнего адреса" появляется статья о каждой табличке и каждом человеке, которому она посвящена. Так что эти таблички оставляют в нашей теперешней электронной реальности и электронный след: точка на карте, статья на сайте, все это зафиксировано. И год пройдет, два пройдет, пять, десять – все равно это все восстановим. Восстановить стальную табличку несложно, а вот человеческая жизнь, действительно, невосстановима. Наша главная цель – сохранить память о невинно загубленных людях.
– Не опасаетесь ли вы, что и восстановленные таблички вновь исчезнут?
Они же пропадать стали не просто так. Все прекрасно понимают, что случилось, и почему это происходит именно сейчас
– Ну, они же пропадать стали не просто так. Мы же прекрасно понимаем, почему это происходит. У нас поменялась реальность по сравнению с тем, что было даже десять лет назад, когда проект только начинался. И по сравнению с тем, что было шесть лет назад, – тоже. Таблички, установленные в 2015–16 годах, шесть-семь лет провисели, и никому они не мешали. И вдруг сейчас… Тут впору вспомнить вопрос, который уже стал мемом: а что случилось? Все прекрасно понимают, что случилось и почему это происходит именно сейчас. И то, что случилось, рано или поздно закончится.
– Одновременно и параллельно с тем, что происходит с табличками "Последнего адреса", в самых разных регионах стали демонтировать памятники, связанные с репрессиями. То есть жертвам массовых расстрелов или депортаций. Причем чаще всего это памятники людям из других стран. Полякам, к примеру. По вашим ощущениям, это явления одного порядка?
– Да, я абсолютно уверена в том, что это явления одного порядка. И это маркер того, что происходит в обществе. Торжествующее невежество, нежелание изучать историю, ракурс на историю с определенной точки зрения, ресентимент, наконец, который возводят в культ. Ну, и вообще, такое отношение, когда вандализм не осуждается.
– Причем особого рода вандализм, очень узконаправленный.
– Конечно! Люди, которые этим занимаются, прекрасно понимают, какого рода вандализм не будет осужден. В случае чего тебя, может быть, даже поощрят.
– Как вы думаете, все это инициатива снизу или кто-то из официальных структур дает указания такие действия совершать?
Самодеятельные вандалы снести целый памятник и не быть при этом замеченными не смогут
– Что касается сноса памятников, то это инициатива сверху, просто она никак себя не обнаруживает, такая вот без автора. Потому что так просто самодеятельные вандалы снести целый памятник и не быть при этом замеченными не смогут. Что же касается табличек “Последнего адреса”, здесь, конечно, гораздо проще. Здесь я не думаю, что это кто-то давал такое распоряжение. Это просто желание угодить начальнику, чувствуя настроения, которые сейчас доминируют.
– Правильно ли я понимаю, что за руку ни в одном случае никто пойман не был?
– Нет, за руку никто пойман не был, потому что, по всей видимости, они это делают, как-то прикрываясь, прячась. Дело в том, что люди, которые это делают, понимают, что они делают вещи стыдные. Потому они не делают это в открытую, от своего имени, объясняя как-то свои действия. Это не что иное, как поведение хулигана, поведение гопника, который портит жизнь другим и может ломать сделанное другими, не создавая при этом сам ничего. Ну а то, что это поведение поощряется, в общем, наводит на определенные мысли, – говорит Оксана Матиевская.
Исчезнувшие в Столешниковом переулке таблички, упомянутые Оксаной Матиевской, были установлены в память о двух людях. Это Станислав Козловский и Елена Маковецкая. Руководителя среднего звена в НИИ полупродуктов и красителей Козловского арестовали в 1938 году по обвинению в шпионаже. После нескольких лет тюрьмы и бесконечных допросов был отправлен в Северураллаг, где умер в 1942 году. Елена Маковецкая была заместителем комиссара советской части Международной выставки в Париже. Арестована в 1937 году за “участие в польской шпионско-диверсионной организации”. Приговорена к высшей мере наказания и в тот же день расстреляна. Ей было 49 лет.
Когда стало известно, что эти две таблички исчезли и даже следов на стене не осталось, поскольку это место заняла вывеска охранной организации, Оксана Матиевская через социальные сети призвала всех неравнодушных людей обращаться в ООО ЧОП “Арис” за разъяснениями. Это выглядело логично, ведь по соседству есть другая вывеска, где написано, что этот дом – памятник архитектуры, а владел им купец Карзинкин. Ну а на вывеске “Ариса” значилось, что “объект находится под охраной” этой структуры.
Назвавшийся Алексеем сотрудник “Ариса” на вопрос корреспондента Радио Свобода о том, почему не уберегли таблички “Последнего адреса”, сообщил, что его коллеги охраняют вовсе не дом, а только лишь расположенный там бутик и что о демонтированных мемориальных знаках он слышит впервые. К чести сотрудников ЧОПа, уже на следующий день после телефонного разговора вывеску “Ариса” со стены сняли. Оксана Матиевская говорит, что она вместе с единомышленниками постарается восстановить таблички в память о Станиславе Козловском и Елене Маковецкой как можно скорее. И будут эти знаки на своих законных местах.
