Бывают города, которым везёт: они существуют не только сами по себе, но и как литературные образы. Праге везло несколько раз. Есть Прага Кафки, Мейринка, Цветаевой. Но в сегодняшнем выпуске "Поверх барьеров" речь пойдёт о Праге Швейка и его создателя Гашека. Мой собеседник – писатель, эссеист, автор "Комментариев к русскому переводу романа Ярослава Гашека "Похождения бравого солдата Швейка" Сергей Солоух. Он будет нашим гидом по Праге и тексту романа.
Игорь Померанцев: Сергей, предположительно, Швейк пражанин. Известно даже, на каких улицах он жил. Почему Гашек поселил его на этих улицах?
Сергей Солоух: С уверенностью нельзя утверждать, что он пражанин. Его призывной округ в Будеёвице, 91-й полк. Либо он сам, либо его родители, отец, были откуда-то с юга, как и сам Гашек. В самом романе он упоминает небольшое местечко, когда говорит об отце и матери, – это как раз на юге. Поэтому, где он точно родился, мы не знаем. Равно мы на самом деле не знаем улиц, на которых он жил, – это вообще вопрос, вызывающий много споров. Мы только бесспорно знаем, что он жил в Новом Месте. К этому приближает пивная "У Калиха". Известно, что ни один нормальный чех свыше двух минут до пивной жить не может, мы в Новом Месте можем сузить область поиска – это где-то в районе улицы Боиште. Это подтверждается и тем путем, которым шел, которым везли его на коляске на Стрелецкий остров. Туда как раз очень легко с Боишты попасть, я так думаю, это восточная часть Вацлавака, мимо Водичковой и так далее. Собственно, это родные места Гашека, который родился на Школьской улице.
– Сергей, Прага – город пива. Какие пивные любил Швейк, какие сорта пива предпочитал?
– Вы знаете, я, наверное, сделаю небольшой кульбит. Швейк – это вообще-то Гашек. Я даже написал небольшую книжку о любви Гашека и Ярмилы Майеровой, там я пытаюсь даже это доказать, что так оно и есть. Поэтому можем смело оперировать не только привычками Швейка, но и склонностями самого Гашека, ставя между ними знак равенства с известным правом на то. Гашек, как и Швейк, в романе совершенно безразличен к каким-либо радостям гастрономическим. Гашек, как его приятели говорили, будет пить все, кроме очевидной гадости. В романе никогда не упоминается ни один сорт пива, кроме случая после знаменитого расставания, которое увековечено советским фильмом Ивана Пырьева "В шесть часов после войны". Там сапер Водичка кричит Швейку: "А какое пиво "У Калиха"?". И тот ему говорит: "Смиховское". Вот это единственный сорт пива, который был указан нам точно. Мы можем представить себе, какое пиво он пил на вокзале в Таборе, потому что это была местная пивоварня. Вообще тогда было очень много маленьких пивоварен.
– Швейка комиссовали из австрийской армии за "слабоумие". Он лежал в психбольнице? В какой, где?
– Вы знаете, нет. Роман – это третья инкарнация, даже четвертая. Всё началось с рассказов, есть один из рассказов 1911 года, называется по-русски в наиболее известном переводе "Решение медицинской комиссии". Собственно, там впервые появляется этот ход о его сумасшествии из-за страстного желания служить императору. Там его сначала осматривает просто медицинская комиссия, а потом судебная комиссия, просто его выгоняют. Он там в лазарете, по-моему, был. То же самое происходит и в повести "Швейк в плену" 1917 года, там примерно то же самое. Что касается романа, то мы знаем, что он попал в сумасшедший дом, но там были другие причины, потому что добрый следователь его туда направил. Опять же, вспоминая о недавнем объявленном равенстве Швейка и Гашека, сам-то Гашек был в сумасшедшем доме, он туда попал после знаменитой попытки самоубийства, провел там несколько дней. Причем это был очень важный момент в его семейной жизни. Все это произошло после очень крупной ссоры с Ярмилой Майеровой, которую он любил всю жизнь, взаимно. Судя по всему, была угроза того, что она уйдет от него к родителям. Это не очень сентиментальная женщина, и момент для нее был очень важным, она слабости не прощала, но болезнь понимала. Поэтому именно ее отец, тесть Гашека, дал деньги на то, чтобы он подольше побыл в сумасшедшем доме, потому что и Гашек выражал желание, и те надеялись, что, может быть, заодно его там полечат от излишней выпивки.
– Мне кажется, что в романе упоминается психбольница на Катержинке.
– Абсолютно верно, именно там был Гашек и сам Швейк, но в романе. Это не было связано с историей о его слабоумии. Слабоумие установила просто врачебная комиссия во всех вариантах описания этого момента жизни бравого солдата Швейка в рассказах, в повести. То есть он не проходил тогда через сумасшедший дом.
– Для Швейка Прага – это город казарм и полицейских участков. Какая атмосфера, какой интерьер этих учреждений?
– Как раз это описано в романе, и стены, и вид, как и люди, которые там находились, очень подробно. На самом деле Прага не была, если говорить о Праге довоенной, до Первой мировой войны, она совсем не была полицейским городом. Это было добродушное место с очень мягкой, несмотря на бунты и прочее, атмосферой, где многое прощалось, где многое допускалось. Гашек отличался необыкновенной агрессивностью, особенно в питье, даже известны случаи, когда он бросался на полицейских с кулаками – это все нормально. Отводили, проспался, выговаривали, отпускали, максимум оставляли еще на денек. В общем, это был город с таким приятным климатом – пивные, бордели, шантаны, рынки, очень расслабленная, очень милая атмосфера. Полицейские, только если совсем это были какие-то революционеры, тогда да.
– Пражские казармы чем-то отличались, например, от прусских или петербургских?
– Мне сложно сказать. На самом деле их было очень много. Сам я был только в одной бывшей чешской казарме – это в Будеёвице. Думаю, что они все примерно одинаковые: огромные коридоры, довольно светлые, огромные комнаты, где люди жили, огромный двор – маршировать. Они примерно все так были устроены.
– До службы в армии Швейк был торговцем краденых собак, причем с поддельными документами. Какую роль играет Прага в жизни собак времен Швейка?
– Вы знаете, это же вообще очень собачий город, там всегда было очень много собак, их очень любили. Есть старые газеты. Чехия удивительная страна, где оцифрована вся старая публицистика, вы можете рыться в какой-нибудь национальной политике за 1905 год, там очень много всяких объявлений, связанных с собаками, с потерей собак, с покупкой собак. Надо заметить здесь, что бизнес на нечистокровных, ворованных, с какими-то неясными корнями и родословными собаках достаточно обыденный для Праги тех лет. Во-первых, в нем был замешан и сам Гашек. Он умудрился туда же затащить и свою Ярмилу. Как это ни смешно, до него же человек, бывший редактором "Мира животных", Карел Кукла, тоже известный чешский публицист, писатель, он тоже этим занимался и попался. Говоря о мягкости Праги, за все эти дела, за торговлю непонятными крадеными собаками в конце концов всего-навсего получил две недели, 15 суток в общем. Это к тому, что город был не очень жестокий, не очень жесткий, ко многим людским проступкам относились очень-очень снисходительно.
– Для Швейка Прага город австрийский, имперский, или чешский, или одновременно австрийский и чешский?
– Это была смесь такая. Сам Гашек, безусловно, был чешским патриотом, немецкий неохотно употреблял, избегал, во всяком случае, это делать. Это было просто неизбежно. Даже то, каков сам роман в своей мультиязычности. Я люблю слушать подкасты чешского радио, как правило, ХХ века, сейчас я слушал какой-то подкаст того, что происходило после убийства Гейдриха. Сейчас в современных передачах немецкий язык идет без переводов, без пояснений, смешанный с чешским. Предполагается, что даже современные чехи способны какие-то базовые вещи понимать. А тогда это просто была такая мультилингвистическая среда, смесь. Да, в значительной мере австрийцы, немцы и евреи, которые воспринимались как немцы. Вы, наверное, знаете, что национальная принадлежность в Австрии определялась языком, если вы говорили, что у вас родной язык чешский, то вы чех, если вы говорили, что у вас родной язык немецкий, то немец. Поэтому многие евреи говорили на немецком, и они принадлежали к немецкой части населения. К тому же там были и словаки, которые, конечно, говорят на очень понятном чехам языке, но очень своеобразном. Обратите внимание, они всегда говорили на словацком, тот же Дубчек, будучи секретарем ЦК, он же говорил по-словацки. Поэтому это такая традиция, я так думаю, с корнями как раз в прошлой эпохе. Это был очень мультинациональный город.
– Прага Швейка хоть чем-то напоминает Прагу Йозефа К, героя романа Кафки "Процесс", или Прагу романа Мейринка "Голем"?
– Я Кафку не читал, я не знаю немецкого языка, я обычно не читаю книги не в оригинале. Мне очень трудно говорить о Кафке. Меня часто спрашивают в связи с тем, что всем кажется, что два знаменитых человека, совпавшие по времени и месту, могли встречаться. Но это были настолько разные люди. Все мои исследования и исследования других людей приводят только в одно место, где они точно были одновременно, – это бордель "У Шугов", который упоминается в "Швейке". У Кафки в дневниках есть запись о посещении этого борделя. В бордель необязательно ходили для того, чтобы покупать любовь, – это был такой клуб. Можно было просто сидеть, смотреть. Не знаю, чем там Кафка занимался, в дневниках он просто описывает атмосферу, хозяйку и прочее. То есть мы одно можем совершенно определенно сказать, что совпали Гашек и Кафка в борделе "У Шугов". Все, что я знаю, – это путь Швейка в тюрьму по Нерудовой к Градчанам, это был путь другого героя – как раз Кафки, спускавшегося вниз по Нерудовой.
– Может быть, Кафка и Гашек пользовались услугами той же проститутки?
– Я в этом не уверен. Гашек, известное дело, был совершенно безразличен к такого рода утехам. Это, опять же, есть в очень многих воспоминаниях о нем: проститутки – это были его друзья. Я подозреваю по описаниям, оставленным Кафкой, что что-то сходное было и у Кафки. Что они точно беседовали, возможно, с одной и той же мамкой, это мы можем утверждать с очень высокой вероятностью. То есть беседа с матроной, возможно, их объединяла, даже скорее всего.
– Сергей, в романе Кафки "Процесс" образ Праги – это образ мрачного города.
– Я думаю, что у Гашека это веселый город, город надежды, как и весь роман. Это роман надежды, какого-то вечного чудесного спасения. Так же и в Праге, я думаю, в конечном счете, несмотря на какие-то мрачные дома, закоулки, казармы, о которых вы говорили, полицейские управления и прочее, в конце концов вы обязательно окажетесь в пивной или в винарне. Поэтому это веселый город, в нём всегда можно обмануть судьбу.
Далее в программе:
Радиоантология современной поэзии.
Стихи Марии Галиной (Москва).
ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ МАРУСИ ЧУРАЙ
Когда на землю тьма спустилась, –
нехай щастит поганцу Грицю, -–
сама Маруся отравилась,
и повезли её в больницу.
Бог знает, что тогда ей снилось,
той нераскаянной чернице,
когда над ней, являя милость,
склонились ангельские лица.
"Покинь больницу, дочь эфира,
забудь про вретище земное,
пускай летит, как голубь мира,
твой дух под белой простынёю.
Примерь вот звёздное монисто;
пусть будет смерть неначе воля,
воскресни в перелётном поле
элементалем золотистым!
Нехай внизу с кровавым спысом
гуляет времечко лихое...
Мир дольний заржавел и высох,
сухой осыпался трухою.
Смотри, как в чёрном чернобылье
тугие трубы вострубили,
и стонет, небто недотрога
в лихих объятьях хулигана,
та зализничая дорога,
бредя на Пивнич бездоганно.
Открой глаза свои, Маруся,
дитя невиданное, с нами
всплесни, как плещут дики гуси
великолепными крылами!"
Маруся спит, ей снится ветер,
которому Маруся снится,
и всадник спрыгнет на рассвете
у обездоленной криницы,
и звёзды соляного шляха
за ним летят, в прорехах мрака,
алей греха, чернее ночи,
вернее смерти неминучей,
и конь подковками стрекочет
по скривленным днепровским кручам...
...Парит над Днипрельстаном туча,
Маруся открывает очи.
Виолончелист Миша Майский: монологи и музыка
"Красное сухое".
Радиоэссе "Благородная гниль".
