Александр Генис: Самая реальная угроза человечеству, считают практически все ученые, - не террористы, не нелегальные эмигранты и даже не путинские гиперзвуковые ракеты, а роковые изменения климата, которые касаются всех, не разбирая правых и виноватых. Об одном из аспектов экологической проблемы рассказывает в своем обзоре ведущая книжного обозрения Американского часа Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Одним из первых американских авторов, писавших о принципах фермерства, был (теперь уже ставший забытым классиком) Уильям Коббет – политический иммигрант, бежавший из Англии в Америку в первой четверти 19-го века. Интересно, что уже тогда Коббет – практик и теоретик земледелия – был одновременно и новатором, и традиционалистом. Уже тогда он испытывал ностальгию по тем методам фермерства, которые в Англии уходили в прошлое. "Радикалом от ностальгии" называет этого знаменитого фермера 19-го века публицист Верлин Кинкенборг в обзорной статье о современных принципах ведения сельского хозяйства. Эта статья (Green and Pleasant Land) опубликована в недавнем номере Нью-Йоркского книжного обозрения:
Диктор: "Для Коббета, как для древнего римлянина, естественно и необходимо быть не только фермером-производителем, но и фермером-гражданином (не в патриотическом, а скорее в прагматическом смысле). В свойственной ему эмоциональной и даже бурной манере Коббет снова и снова писал о важности взаимодействия между фермерством и политикой, фермерством и финансовыми институтами, фермерством и обществом, потому что фермеру как никому другому нужна стабильность – в экономике, в законодательстве, в политике. Коббет жёстко критиковал тогдашнюю Англию, где сельское хозяйство становилось лишь формой инвестиций, делом возврата вложений и прибыли. Он предупреждал, что финансовые манипуляции, принятые в промышленности, опасны в сельском хозяйстве, потому что у природы свои законы. Надо признаться, эти предостережения злободневны и сейчас, когда мы ведём сельское хозяйство так, как виделось Коббету в его ночных кошмарах".
Марина Ефимова: В конце 18-го века, когда земли в Америке было без конца и края, а рабочих рук мало, в её сельском хозяйстве возобладал принцип создания "самодостаточных ферм". По выражению одного из тогдашних авторов, каждый фермер был "универсальным производителем всего необходимого для своей семьи – как Робинзон Крузо". Однако всего необходимого ферма не давала. Кинкенборг пишет:
Диктор: "Фермерство было не профессией, а занятием. Владельцы ферм занимались также ремесленничеством (от изготовления лодок до изготовления гробов) и торговлей – товарами своего производства. Целью фермера, по выражению одного автора конца 18-го века, было "установить сбалансированные отношения с остальным миром".
Марина Ефимова: Историк Ричард Бушмен в новой книге "Американский фермер в 18-м веке" так резюмирует роль старинных семейных ферм:
Диктор: "Модель самодостаточной семейной фермы дожила почти до Второй мировой войны. Именно на этой модели основывался Homestead Act 1862 года, когда незаселенные земли в Монтане, Оклахоме, Северной Дакоте мог купить любой гражданин или легальный иммигрант по условной цене 10 долларов за 160 акров. Этот Акт надолго предопределил политику освоения государственных земель".
Марина Ефимова: И вот сейчас, в 21-м веке самодостаточные семейные фермы снова распространились по Америке. Они ещё не вытесняют, но уже бросают вызов могучему индустриальному сельскому хозяйству, завоевавшему Америку в конце 1940-х годов. Чем же разочаровала американцев индустриализация фермерства? Тем, о чем предупреждал полтора века назад Уильям Коббет, – несоответствием законам природы.
Дело не в размере ферм, а в принципах ведения хозяйства. В новой книге "Благословенная земля" журналист Тэд Геноуэйс описывает эти нынешние принципы в действии – на ферме Хаммонд в Небраске, где он прожил год, от урожая до урожая.
Диктор: "Ферма Хаммонд (как и большинство индустриализованных фермерских хозяйств) не выращивает овощи и фрукты – ни для нас с вами, ни даже для себя. Они выращивают промышленный товар, один-два вида, в данном случае – кукурузу и соевые бобы. Их работа и производительность тщательно регулируются корпорациями "Монсанто" и "Пайониир", которые продают им химические удобрения и семена. При малейшем нарушении условий контракта со стороны фермеров их ждут штрафы и другие наказания. В таких условиях фермеры не могут полагаться ни на собственные ресурсы, ни на свои знания и интуицию. Чтобы не снижать урожаи, они непосильно увеличивают площадь посевов, залезают в долги, а потом зависят от госсубсидий (и связанного с ними контроля) и от колебаний международных рынков".
Марина Ефимова: Вот что добавляет профессор Джон Айкерд в докладе "Последствия индустриализации сельского хозяйства", представленном на конференции 2010 г.:
Диктор: "Фермеры превратились в сельхозрабочих, причём с самой низкой заработной платой и, соответственно, с неадекватной медицинской помощью и без социальных бенефитов. Растущее участие мигрантов в сельскохозяйственных работах рождает культурные и политические конфликты. Независимые фермеры периодически вытесняются из бизнеса новыми ответвлениями корпоративного фермерства. Как следствие, целые городки в сельскохозяйственных районах приведены в упадок".
Марина Ефимова: Индустриализация фермерства началась с окончанием Второй мировой войны. У энтузиастов индустриализации была одна цель – избежать голода, увеличив урожаи. Кроме агрономических инноваций, вроде регулярного севооборота, в индустриальном сельском хозяйстве начали щедро применять химические удобрения и внедрять новую агротехнику, чаще всего рассчитанную на большие посевные площади. В последнее время к этим инновациям прибавилась генетическая технология, а также новейшие методы бухгалтерии, планирования, сбора и анализа информации. Всё это до поры до времени обеспечивает большие урожаи, но, по мнению теперь уже многих специалистов, не обеспечивает сельскому хозяйству самого необходимого: стабильности, надёжности (по-английски – sustainability). Химия обедняет почвы, отравляет воду, и качество продуктов, производимых индустриальным сельским хозяйством, вызывает всё больше сомнений. Из доклада профессора Айкерда:
Диктор: "Растёт число свидетельств, показывающих, что продукты индустриального сельского хозяйства часто бесполезны, а иногда малосъедобны и даже опасны для человеческого организма. Атаки сальмонеллы и микроба И-Коли стали привычным делом. Миллионы американцев страдают от болезней, связанных с диетой небогатых семей, покупающих дешевые продукты в супермаркетах. Среди этих болезней: ожирение, диабет, даже некоторые виды рака – высокая плата за сытость".
Марина Ефимова: "В Америке испокон века, – пишет в обзорной статье Кинкенборг, – благодаря обилию пахотных земель было два типа фермеров: movers (от слова двигаться) и improvers (от слова улучшать)". Movers – те, кто бросал поле, утратившее плодородие, и переходил на новое, а improvers – те, кто оставался и улучшал поле: использовал органические удобрения, регулярно засевал поле травами и растениями, питающими верхний слой почвы (бобовыми, например, которые обогащают почву азотом).
Диктор: "Спор об этих двух методах фермерства разгорался не однажды. Но с внедрением химических удобрений голоса фермеров-улучшателей (improvers) стали еле слышны, а практика фермеров-movers изменилась. Новых земель больше нет, и фермерство стало двигаться вглубь, снимая слой за слоем обеднённую, подверженную эрозии почву. Так исчез чернозём штата Айова. Её земля из чёрной стала бежевой – ввиду нехватки в ней органических составляющих".
Марина Ефимова: Утрата естественного плодородия почвы возмещается ежегодными вливаниями (точнее, всыпаниями) химических азотных удобрений – в Америке по 100 миллионов тонн ежегодно, хотя эти удобрения официально признаны вредными для окружающей среды. Они смертельно опасны для рыб, они способствуют окислению почвы, и они уничтожают в ней все живые организмы. Как сказала с горькой иронией фермер Хаммонд: "Наша цель – увеличить урожай нашего продукта и убить всё остальное".
В этом году вышла книга, написанная фермером нового типа – Майком Мэдисоном. Книга называется "Плодоносный труд. Экология, экономика и практика американской семейной фермы". Автор подробно описывает работы и заботы новой, органической и sustainable-фермы, которая находится в "сбалансированных отношениях с окружающим миром". Из многих условий, необходимых, по мнению автора, для успеха такой фермы, мне показались особенно интересными два. Первое:
Диктор: "Фермеру необходим район, штат, страна с относительно стабильным и упорядоченным общественным устройством, в котором закон уважается и в большинстве случаев соблюдается. Фермеру жизненно необходима устойчивость законов о владении и аренде земли, гарантии свободного выхода на рынки и относительное постоянство условий получения кредитов".
Марина Ефимова: Второе условие – квалификация и личность фермера.
Диктор: "Я думаю, один человек из дюжины, а то и из двадцати, годится для профессии фермера – не только по уровню знаний, но также по характеру и темпераменту. Без призвания человек и дело провалит, и сам будет несчастен".
Марина Ефимова: Но те, у кого есть призвание, уже и сейчас показали, что небольшие семейные фермы могут быть не менее продуктивны, чем индустриальные корпоративные хозяйства. И огромный успех фермерских рынков в Америке (в том числе стабильный успех сверхконсервативной секты амишей) – главное тому доказательство. Эти рынки, где яблоки и укроп пахнут, а огурцы, мед и молоко имеют давно забытый натуральный вкус. Все это "дает надежду на то, – пишет профессор Айкерд, – что американцы сумеют восстановить естественную продуктивность своих огромных земель и снова начнут производить здоровые и вкусные продукты".
