Одна из самых обсуждаемых тем недели это 50-летие советского вторжения в Чехословакию, положившего конец "пражской весне".
Грустный юбилей. Пятьдесят лет назад произошло одно из самых позорных, постыдных событий в истории моей страны -- ввод войск в Чехословакию...
50 лет назад на Пражскую весну наехали танки(
В мае 1968 года ко мне в гости зашла молодая чешка Яна. А, может, и словачка, это было неважно. Кто-то привел, не помню, кто, но у нас собралась веселая компания. Мы все восхищались пражской весной, Яну сразу же полюбили, но немножко над ней издевались. Во-первых, нам было непонятно, как это можно было вдруг вступить в компартию (Чехословакии, но всё равно, в компартию), а Яна вступила, потому что Дубчек. А еще мы ее дразнили и говорили: "вот войдут в Прагу советские войска, вы цветы под гусеницы будете бросать". Яна пыталась убедить нас, что этого никогда не будет и плакала настоящими слезами.
В августе 1968 я плакала от стыда. От стыда перед Яной, от стыда за то, что "наши танки вошли в Прагу".
Мне до сих пор стыдно перед Яной.
50 лет тому назад мы с папой были в Праге. Низко над Градчанами летали вертолеты, тьму разрезали танки. Папа выбежал на балкон, я схватила его за рубаху. Он, который до последней секунды убеждал наших чешских друзей,что этого не случится, пытался выброситься с балкона. Я не хотела возвращаться в СССР, договорилась с одним парнем, что он перевезет меня в багажнике в Югославию, но папа сказал, что тогда маму посадят. Мы вернулись 24-го августа. В ноябре Ян Палах, тот, кто сопровождал меня в Праге по разным кафе, где я рисовала, сжёг себя на Вацлавской площади .Единственное, что я смогла сделать, это выучить чешский язык. В знак солидарности.
В первый же день вторжения было убито более 50 человек, в том числе — семь женщин и восьмилетний ребенок. Всего в результате применения вторгшимися войсками грубой силы было убито более 100 и ранено более 500 человек; сотни тысяч были вынуждены эмигрировать.
#СссрПокорениеНародов #КремльТерроризм #ЖертвыСовка#РусскийМирОсновы #МифыКремля #РазбиваяМифы#ИсторияИФальсификация
Чехи, словаки, простите русских за этот позор...
Сейчас Россия во главе с фашистом Путиным, продолжает экспансию и оккупацию других стран, ведет незаконные войны и захваты территорий и ресурсов, в таких странах как Украина и Сирия
Люди поддерживающие действующую власть в России, агрессивные психопаты и слабоумные, которые должны понести наказание вместе со своим "лидером" в Гаагском суде
Теперь у нас всех есть возможность посмотреть на операцию «Дунай» не только глазами газеты «Правда».
Официальным правопреемникам СССР к отождествлению с фашистами, оказывается не привыкать. «Фашисты будущего будут называть себя антифашистами»...
А ещё нельзя не принимать во внимание тот многолетний опыт планирования, подготовки и реализации операций такого плана, который имеется у верхушки РФ.
Которая практически на 100% состоит из силовиков (в основном КГБ).
Которая «росла» и воспитывалась, как раз в это время...
Которая не может (и не сможет) смириться с произошедшим в 91 м.
Они сами не остановятся. И это все , что надо понимать...
А «советские люди» единодушно одобрят любое аналогичное решение правительства СССР (РФ)...
У кого-то есть сомнения?
Российская Федерация – правоприемник СССР. Страны, которая ровно пятьдесят лет назад вторглась в Чехословакию, похоронив не только Пражскую весну, но и надежды на реформирование коммунистической системы. Война в Афганистане, усиление репрессий в Советском Союзе, да и сам распад СССР были не только после, но и вследствие.
Даже Господь не может сделать бывшее не бывшим – этот позор останется с нами навсегда. Как с немцами – позор Гитлера, с американцами – Вьетнама. Но важно не только само прошлое, но и отношение к нему.
Как гражданин России я бы хотел, чтобы сегодня тот, кто управляет моей страной, как бы я к нему ни относился, выступил по телевизору. Чтобы обращаясь к чехам и словакам, он попросил у них прощения за то, что было совершено пятьдесят лет назад (в 2006, кстати, он этот акт интернациональной помощи осуждал!), а обращаясь ко всем нам, заверил бы, что никогда больше наша страна не пойдет на такую авантюру. И такая оценка прошлого позволяла бы спокойнее смотреть в будущее.
Но он не выступил! Не удивляйтесь расширению НАТО и тому, что у нас не осталось союзников!
Наталья Тенякова сказала о Юрском: "После оккупации Праги он впал в депрессию, из которой так и не вышел".
Гениально.
В сущности, ни один приличный человек с тех пор из депрессии и не вышел.
По крайней мере, именно полвека назад выяснилось окончательно, что мечты о социализме не совместимы ни с совестью, ни с умом. А десятки миллионов людей верили в эту утопическую возможность...
Выяснилось (и продолжает выясняться), что мы - просто оккупанты, а отсвет памяти о взятом рейстаге - отмазка, пропаганда и отвлечение внимания.
Выяснилось, что мы в тупике.
История дала нам шанс для перехода на другие пути. Но мы его провалили. И полвека спустя продолжаем давить на газ, упершись в глухую историческую стену...
В целом, надеюсь, понятно, что я об этом вторжении думаю и какими словами.
Однако один позитивный результат его все же вижу.
На мой взгляд, именно в августе 1968-го был положен конец вреднейшей иллюзии о том, что коммунизм может как-то "цивилизоваться" и обрести "человеческое лицо".
Ведь, насколько я понимаю, до оккупации ЧССР эту иллюзию разделяли очень многие умные люди - как внутри коммунистического лагеря, так и в свободном мире.
СССР в числе победителей во Второй мировой войне, развенчание "культа личности" и прочих "перегибов", "оттепель", полет в космос и прочее на фоне "маккартизма", войн в Алжире и во Вьетнаме, множества правых диктатур и автократий в Европе и Латинской Америке, общей послевоенной "ватности" и так далее, действительно, могли производить впечатление какой-то "альтернативы".
И если бы история пошла по-другому мы сейчас могли бы жить в мире, состоящим из множества коммунистических советских республик.
Относительно цивилизованных (в большинстве своем), но все же коммунистических и советских.
С датой Октябрьского переворота в качестве общемирового "дня взятия Бастилии", Марксом-Энгельсом-Лениным в роли героев, изменивших судьбу человечества, серпами-молотами-красными звездами и так далее, и тому подобное.
Что было бы, как минимум, оскорбительно по отношению к жертвам 1917-53 гг.
Но и вообще опасно.
Ведь "человеческое лицо" любой коммунистический режим в любой момент может сбросить и вновь заняться любимым делом уничтожения всего и вся, хотя бы на миллиметр отклонившегося от "генеральной линии".
Что всему миру и было наглядно показано 50 лет назад.
После чего иллюзий ни у кого, насколько я понимаю, уже не осталось, и с этой вредной утопией было покончено.
Надеюсь, уже навсегда.
Журнал "Знамя" публикует большую подборку воспоминаний об августе 1968 года. Вот, например, Денис Драгунский:
Эта фотография — маленькая и цветная — куда-то делась, но я ее помню: на улице Праги стоят мой отец и какой-то чех, с бородой, в лихо повязанном цветном кашне. Писатель, который стал парторгом на большом машиностроительном заводе.
Отец вернулся из Чехословакии — это был апрель, кажется, — и рассказывал, какая там идет смычка рабочего класса и интеллигенции. Пражская весна! Реконструкция социализма!
Мы все (я говорю о своих знакомых, разумеется) были, если можно так выразиться, «рамочными коммунистами». Даже не состоя в КПСС, даже презирая идеологию и ее проповедников, не опуская глаза в «Правду» (чтение только и исключительно «Известий» с приправой из «Советского спорта» считалось особой, изысканной, тончайшей фрондой), не читая так называемых классиков марксизма (ах, помню, как в десятом классе наша учительница истории на открытом родительском собрании спросила мою маму: «У вас, конечно, дома есть собрание сочинений Ленина?», а мама громко и искренне расхохоталась: «Конечно, нет!»), даже читая самиздат, горюя по Гумилеву и Мандельштаму, сострадая героям Шаламова и Солженицына, — мы все равно верили, что коммунизм победит, надо только очистить его от жестокости сталинизма и глупости хрущевского «волюнтаризма», придать ему человеческое лицо, чтоб писатели дружили с рабочими — как в Чехословакии! — и все будет прекрасно.
Но именно 1968 год стал последним в этой странной, чудесной, обреченной семилетке коммунистического компромисса. В 1961 году был полет Гагарина и XXII съезд, на котором вроде бы окончательно разоблачили Сталина (вынесли его из мавзолея, обратно переименовали улицы, города и заводы) — и провозгласили, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Новочеркасск прошел незамеченным. Зато в 1964 году Хрущева сняли. Генсек покинул свой пост, не дожидаясь собственной смерти! Об этом говорили даже школьники. Генсека сняли, но не расстреляли! Это, я своими ушами слышал, обсуждали взрослые.
У нас в квартире был телефон с добавочным. К-5-30-00 доб. 7-13. Наверное, поэтому мы, подняв трубку, иногда попадали в чужие разговоры. Поздним вечером 14 октября 1964 года мама рассказала нам с папой, что случайно подслушала разговор «двух, судя по всему, цековских дам». Дамы обсуждали состоявшееся несколько часов назад снятие Хрущева. В газетах об этом сообщили только 16-го. Папа велел маме держать язык за зубами. Но она назавтра рассказала об этом сценаристу Иосифу Пруту, которого все звали Оня. На следующий день Оня позвонил и сказал моей маме: «Алла, ты вошла в историю! Я записал это в своем дневнике!».
Самиздат. Квартира Льва Копелева в старом, псевдорусского стиля доме на улице Горького, но во втором ряду, за домом номер шесть. Над крыльцом висела большая, подсвеченная лампочками надпись «Агитпункт». Это было очень смешно, потому что там на самом деле был диссидентско-самиздатский агитпункт. Еще одним таким агитпунктом была дача переводчика Владимира Россельса в писательском поселке.
Шаламов. Солженицын. Исправленная для цензуры версия «В круге первом», которая тогда ходила в самиздате, до сих пор мне нравится сильнее. История со статьей о лекарстве от рака — человечнее, чем история с атомным шпионажем, она лучше показывает всю жестокую бессмысленность советской машины (ловят и сажают всего лишь за обмен опытом в медицине); но ведь того, кто сдал своего разведчика, накажет любое, самое демократическое государство… Еще — «Раковый корпус» и рассказ «Правая кисть». Помню поразительный текст Владимира Гусарова «Мой папа убил Михоэлса». «Свежо предание» И. Грековой — без указания автора. «Лебединый стан». Пленки Окуджавы и Галича.
Но и — мои личные дела, подготовка к поступлению на филфак, экзамены, невероятные 19 баллов из 20 возможных, студенческий билет — и плюс к тому головокружительные, но труднейшие отношения с самой прекрасной на тот момент девушкой (по иронии судьбы — дочерью предыдущего посла в Чехословакии). Поэтому 21 августа 1968 года я почти не заметил.
Только помню фразу моего отца, сказанную своему любимому двоюродному брату Михаилу Аршанскому: «Мы старые беззубые псы, мы можем только ворчать негромко». Отцу было 54, мне — 17.
Пражская весна была раздавлена танками: старцы из Политбюро не могли потерпеть крамолу, пусть даже и достаточно робкую...
Однако с высоты прошедших лет теперь можно с уверенностью констатировать, что именно в те дни коммунистическая система прошла точку невозврата.
Даже самым наивным мечтателям стало тогда ясно, что она нереформируема и способна опираться лишь на грубую силу. Режим, постепенно загнивая, продержался по инерции ещё долгих 23 года, в итоге окончательно одряхлел и в августе 1991-го испустил дух.
Это - урок истории.
Не все, к сожалению, его усвоили. Хватает и сейчас желающих повторить "подвиги" товарища Брежнева и его гоп-компании...
И нам, нынешним, хорошо бы не забывать строки из песни Александра Галича:
"Снова, снова - громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе -
- Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности!
Наши танки - на чужой земле!"
К 50-летию советской оккупации Чехословакии есть у меня одна история. В середине 1990-х в Намангане или Маргелане пришлось опрашивать одного узбекского политического активиста - лидера местного отделения "Эрка" или "Бирлика". Спрашиваю с чего началась его политическая активность. Он немного задумался, потом отвечает: понимаете, когда я в 1968-м вел танк по Праге, я вдруг подумал: "А за что это нас советских людей так тут не любят?"
Летом 1968 года я приехала с младенцем к родителям в Вологду. Слушала там с волнением "голоса" по огромному приемнику "Фестиваль". События в Чехословакии давно внушали надежды и - еще больше - опасения за эту страну. В провинции глушилки работали хуже, чем в Москве. А радио Канада и вообще не глушили. Это радио давно слушала моя няня - они передавали религиозные службы, а няня была монахиня, много лет провела в монастыре (пока его не разогнали). Советскую власть, естественно, любить ей было не за что. За Чехословакию переживали вместе.
Муж, как всегда летом, в экспедиции, мама, воспользовавшись моим приездом, уехала на юг, отец политикой не интересовался. Так что у приемника мы сидели с няней вдвоем. И 21 августа досиделись: услышали то ли по радио Канада, то ли еще что-то поймали - сначала безнадежные призывы из Праги, а потом - что все кончено.
Состояние было жуткого стыда и полного отчаяния. Обсудить не с кем. А обсудить хотелось. Оказывается, это очень важно - поделиться. А тут - хоть бейся головой об стенку. Вокруг как пустыня. То есть, конечно, вокруг люди. Но для них чехословацкой трагедии не существовало. Как будто про вспышки на Марсе. И то про Марс интересней.
Сосед, заведовавший кафедрой научного коммунизма в Вологодском пединституте, важно сказал: "Биляк - это фигура". Был такой просоветский деятель Васил Биляк, запомнила с тех пор. Слышала ли в Вологде про семерку вышедших на площадь или узнала уже в Москве? Не помню.
Прошло несколько месяцев. Московские соседи пригласили в гости. А по телевизору - матч по хоккею между СССР и Чехословакией. Хозяева болеют за СССР, гости в нашем лице - за чехов. Кажется, это было в моей жизни единственный раз, чтобы я так страстно болела. Страсть, правда, подогревалась вином - мы же в гости пришли не с пустыми руками. Да и хозяева не пустым столом нас встретили.
Кончилось плохо. Чехи выиграли всухую, кажется, три-ноль. И тут, вне себя от радости, я схватила со стола блюдо и со всего размаха швырнула его на пол. Бедные соседи! Держали нас за интеллигентных людей, ценили нашу дружбу.
На следующий день извинялась, потом долго бегала по магазинам, искала блюдо. Купила, наконец, но все равно не такое, не от сервиза.
Мораль: спортивные страсти приносят одни неприятности. И пить надо меньше.
Про 22 августа 1968 года (день ввода советских войск в Чехословакию) я ничего не помню - мне было 8 лет, дома это никак не обсуждалось, в школе тоже.
Зато я помню, что чемпионат мира по хоккею весной 1969 года я смотрел вместе с любимой бабушкой - и болел за чехов, как и она. Чехи тогда дважды вломили сборной СССР как следует - но нас спасли шведы, обыгравшие чехов, и по статистическим показателям сборная СССР тот чемпионат выиграла.
Приторный Озеров захлебывался от советского восторга - а мы с бабушкой были за чехов, которые сражались, как черти, и били нашу самодовольную сборную. Причин такого накала тех игр я, кстати, тогда тоже не понимал и про наше вторжение не знал. Просто бабушка была за чехов, ну и сам драматичный характер тех игр, явно выходящих за пределы "просто спорта", он чувствовался, конечно,
О причинах бабушкиного боления за чехов я могу только догадываться. Уже когда все мои деды и бабки много лет как померли, а я стал взрослым - я узнал от мамы, что все они (без единого исключения) побывали в советских тюрьмах, лагерях или ссылках. А пока они были живы - об этом вслух не говорилось никогда. Как вообще ничего и никогда не говорилось дома о политике, о партии, о войне и тд - это было табу. Но даже молчание, даже отсутствие каких-то разговоров, даже молчаливое отстранение домашних от любого официоза - тоже, видимо, как-то влияло на детское восприятие мира.
Бабушка молчала и просто болела за чехов, несмотря на некоторую иронию домашних, относившихся к ее болению (это я помню) как к какому-то чудачеству. Но бабушкиного отношения мне, маленькому, было вполне достаточно, чтобы что-то начать даже не понимать - чувствовать. Озерова я, видимо, именно с той поры стал воспринимать с отвращением (а затем потихоньку и прочую советскую пропагандистскую муру).
В 1969 году бабушка была всего на пару лет старше чем я сейчас. Через четыре года она умерла - и теперь приходится "болеть за чехов" и против всякого повылазившего нынче из всех щелей советско-имперского дерьма уже без нее.
Но спасибо ей за науку.
Похожим воспоминанием делится на сайте "Город 812" журналист Даниил Коцюбинский:
Чемпионат мира по хоккею 1969 года.
Матчи «ЧССР – СССР».
Мне было всего четыре года, но я помню, как мама и папа, всегда болевшие у телевизора за «наших», вдруг стали явно сочувствовать «чехам».
«Они как танки!» — говорили родители восхищенно и улыбались, хотя я видел, что и за «наших» им тоже было обидно…
Это случилось ровно 50 лет тому: 21 августа 1968 года.
"Социализм с человеческим лицом", придуманный тою же весною чешским философом Радованом Рихтой, мог разъесть Железный занавес задолго до Перестройки.
Самое удивительное, что это понимали с трех сторон чехословацкой границы. Александр Дубчек (это он на обложке словацкого журнала Неделя), был уверен, что проведет Леонида Брежнева ( там же с пистолетом) и тихой сапой добьется того, что за 12 лет перед ним не сумели сделать венгры.
Но над всем социалистическим лагерем продолжало висеть проклятье Ялты. Знаменитая записка Черчилля о процентах влияния союзников на страны послевоенной Европы отдавала Чехословакию полностью в руки Кремля. При любых обстоятельствах. И поэтому в момент оккупации Праги советскими войсками НАТО даже не объявил тревогу.
У Пражской весны не было шансов пережить лето.
Если бы помощь братскому народу Чехословакии случилась бы не пятьдесят лет назад, а сегодня, то ввод советских войск был бы назван не "вторжением" и "оккупацией", а "чехословацко-российским кризисом", ОБСЕ бы четыре года не могла бы найти советских танков на улицах Праги, Шарль де Голль прибежал бы мирить Брежнева и Дубчека в формате нормандской четверки в Минске, признавая требования Брежнева на "федерализацию" Богемии и запрет ответного огня чехословакам, Линдон Джонсон получил Нобелевскую премию мира за отказ строительства военных баз в ФРГ, а ФИФА вылизала бы задницу всему Политбюро на Играх Футбола Доброй Воли.
За эти полвека мир очень сильно разучился называть вещи своими именами.
Пятьдесят лет назад не только родился я - в тот же день умер демократический социализм. Умер как возможность, как идея. Социализму сталинско-брежневского типа было отпущено еще меньше четверти века, а если бы не внезапный скачок цен на нефть - и того было бы меньше. Но тогда этого никто не знал.
Другой социализм, "с человеческим лицом", еще 20-го августа 1968 года казался совершенно возможным и достижимым. Непростым, спорным, но - реальным. 21-го уже всё.
И вот какой вопрос преследует меня... А если бы руководство СССР приняло другое решение, если бы танки в Прагу не вошли - возможна была бы эта перестройка до перестройки?
Казалось бы, главный ресурс был, и в избытке - вера людей в коммунизм как светлое будущее, готовность трудиться над этим проектом. Как в СССР, так и в других странах мира. А при Горбачеве его уже не было совсем.
Или социализм как идея был изначально заточен под ГУЛАГ? Но ведь в нынешней Скандинавии, по сути, тот самый социализм... и меньшевистская Грузия в краткий период после революции была вполне состоявшимся социалистическим государством неказарменного типа.
Был ли у социализма шанс?
До сих пор не знаю ответа.
Мы все испортили. Лишних 20 лет держали Чехословакию силой при себе, а потом все равно отпустили же. 20 лет прошло зря. Речь тут даже не о морали -- это было просто глупо и неэффективно.
Видел сегодня несколько постов о том, что дескать мне (вот мне!) не за что извиняться за гулаги или танки в Праге, я их не строил и не вводил, и вообще мои родственники тоже пострадали, так что неча тут.
Позволю себе немного поспорить. Извиняться это вообще дело тонкое. Некоторые люди и в 80 лет не умеют, знаю таких, упираются, кряхтят, а никогда не выдавишь из них, что они были не правы. Дело принципа что ли.
Но я не об этом. И что с того, кто где страдал. Были у меня прадеды враги народа? Были. Гоняли моих предков по тамбовским лесам большевистские мрази химическим оружием? Гоняли. Спрашивали ли их мнение, когда начинали Большой Террор? Нет. Равно как и с Венгрией. И с Чехословакией. И еще много с кем. Вообще в Советском Союзе — СЮРПРИЗ — мнение граждан не спрашивали. Оло, как говорится.
Но следует ли из этого, что взятки гладки как шерсть котика. Мне кажется (и я уже перекрестился), что нет. В том смысле, что мне может быть чисто по-человечески жаль. Мне жаль моего прадеда, единственная вина которого была в том, что он был шибко умный и 1) построил электрическую мельницу и 2) не вступил в колхоз. Вывод: сослан в Сыктывкар. Мне жалко чехов, всех этих Томашев и Терез, которые по-кундеровски трахались, когда к ним приехали танки.
Вообще много всякого <дерьма> было. В том числе некоторая его часть исходила от моей страны и ее правительства. И мне за это как-то грустно. Печально. Неприятно. И я не считаю себя нытиком, слюнтяем или <чудаком>, если я об этом скажу.
Правду сказать, наоборот, я считаю, что нас как страну куда больше зауважают, если мы не будем ссать иногда говорить: ребят, ну это правда какая-то <ерунда> была, мы хоть сами это не решали, но как-то неловко за это <дерьмо>. Считайте это программой МИД Прекрасной России будущего
А ведь не надо быть семи пядей, чтобы понять, в чем причины для стыда. Все ведь просто до безобразия: мы в 1967 году силой навязывали ни в чем не повинным чехам ЕРУНДУ. Свой дурацкий общественный строй (от которого мы сами через двадцать с небольшим лет отказались), идиотские идеи уравниловки, запрета частной собственности и отсутствия демократии. Плюс навязали еще и собственное руководство - советских идиотов, от которых, опять же, мы сами наплакались до, после и во время.
Проблема была в том, что мы не несли в Прагу ничего ХОРОШЕГО - мы несли в нормальную европейскую страну абсурд своей собственной жизни. Да еще сидя на танках. По сути, навязали им свой собственный позор. ДАЖЕ после того, как чехи попытались мягко от нас с нашими завиральными идеями отказаться и сказать что-то типа "да, вы, конечно, молодцы, шагайте со своим лениным в светлое коммунистическое завтра - а мы тут у себя попробуем по-другому, по старинке". Нет, не позволили, уроды.
Вот за это и стыдно.
Осуждение тех событий наталкивается на разные формы ревизионизма, и у него множество оттенков.
Ровно 50 лет назад 20 августа 1968 года - в столице Социалистической Республики Чехословакия городе Праге, Интернациональная солидарность стран Варшавского договора сокрушила одну из самых мощных контрреволюций за всю эпоху холодной войны. События в Праге являются вехой в борьбе социалистического мира против империализма. В то же время эти события продолжают служить источником антикоммунистической пропаганды различными буржуазными и оппортунистическими силами.
В течение многих десятилетий буржуазная историография, поддерживаемая оппортунистами и контрреволюционерами (троцкисты, еврокоммуннисты социал-демократы и т. д.), Относится к «советским танкам», так, как-будто бы они, «утопили Прагу в крови», таким образом, преждевременно прекратив развитие «Социализма с человеческим лицом».
Контрреволюционные события в Праге 1968 года использовались международной буржуазией в ее клеветнической кампании против Советского Союза и социалистического лагеря.Эта антикоммунистическая, антисоветская пропаганда основана на фальшивом аргументе: что процесс реформ, продвигаемый руководством Дубчека, был направлен на то, чтобы принести «гуманный социализм» в качестве альтернативы «сталинской модели», навязанной СССР.
Сегодня, спустя пять десятилетий, имеется множество доступных документов, архивов, свидетельств и другой информации, из которых мы можем сделать ценные выводы относительно фактического характера контрреволюции и непрерывной подрывной деятельности империализма. Пришло время разрушить антикоммунистическую ложь и разоблачить отвратительное искажение истории.<...>
Сегодня, спустя 50 лет после «Пражской весны» и через 27 лет после контрреволюционных изменений в Восточной Европе, люди тогдашней Чехословакии, теперь разделенной в Чехии и Словацкой Республике, чувствуют результаты «капиталистической свободы».Уничтожение социальных и рабочих прав, рост безработицы, широкая приватизация, быстрое увеличение бездомности, углубление разрыва между богатыми и бедными - вот лишь некоторые из «даров», данных капитализмом и ЕС. Монополии и крупные бизнес-группы теперь являются владельцами богатства как в Чешской, так и в Словацкой Республике.
История - чрезвычайно богатый источник знаний. Случай с Чехословакией и «Пражской весной» дает нам интересные выводы для прошлого, но самое главное, для сегодняшней и завтрашней битвы.
Что случилось бы с Пражской весной, если бы не 21 августа? Легко представить: весна вскоре переходит в лето. Зацветут партии, откроются оппозиционные газеты, клубы, кружки и станут вполне официальными, забурлят политические инициативы, экономические реформы Ота Шика станут теснить и в конце концов оттеснят плановую экономику. Структура коммунистической власти выглядит теперь все более архаичной, теперь она - излюбленный объект неповторимо прелестного чешского юмора.
Сам Дубчек, первый секретарь партии, как бы еще окруженный всенародной благодарной любовью, понемногу начинает казаться анахронизмом; почему нами, свободным обществом, все еще управляет первый секретарь? А с ним еще и какое-то политбюро, пусть даже очень реформистское? Проводятся досрочные выборы в Национальное Собрание; коммунисты, даже самые прогрессивные, набирают меньше половины голосов. По соседству вдруг вскипает гомулковская Польша, глухо шевелится ГДР, Запад, видя все это, конечно, не остается в стороне. Вопрос о выходе из Варшавского пакта, мелькавший уже весной, на исходе лета ставится ребром, как-никак советские войска стоят у самой границы.
Позднее Брежнев где-то скажет: «тогда мы были готовы пойти даже на риск мировой войны, чтобы сохранить единство соцлагеря». И однажды цветение этих «ста цветов» будет внезапно смято холодной зимой, жесткой, кровопролитной, долгой. Только когда Дубчек займет в Кремле кресло Брежнева, то несостоявшееся лето наконец вернется в Прагу. Но уже без той пьянящей Пражской весны.
С моей точки зрения операция была полностью оправдана и необходима, хотя и нельзя не отменить серьезных недоработок на предшествующих стадиях развития конфликта, когда контролирующие структуры позволили ситуации выйти из под контроля, что и повлекло за собой необходимость использовать вооруженные сил стран-участник Организации Варшавского Договора для подавления попыток оторвать Чехословакию от Советского блока.
Я в Прагу не вводил. Я не Вайнштейн, мне можно верить.
В остальном - фигня вышла полная. Нехорошо получилось. Чехи этого не заслужили. Очевидное преступление советского режима и поляков, конечно, тоже. Они не только были главными сторонниками военного решения, но и въехало их в Чехословакию больше, чем советских граждан, если брать по доле к населению, а не по количеству штыков. Сейчас об этом вспоминать не любят, как и про Тешинскую область.
Тут у нас произошла годовщина событий 1968 года — операция "Дунай", ввод войск стран Организации Варшавского договора в Прагу. Параллельно с этим люди с добрыми лицами начали требовать покаяния перед чехами и словаками за эти события.
Во-первых, почему надо каяться перед словаками? После событий 1968 года они получили значительный перевес над чехами в руководстве Чехословакии и смогли успешно достроить словацкую нацию.
Во-вторых, почему не должны каяться немцы, венгры и поляки — участники тех же событий? Почему бы полякам не покаяться перед чехами за оккупацию Чешской Силезии в 1938 году по итогам Мюнхенского сговора?
В-третьих, почему за преступление коммунистического режима надо каяться перед государством, созданном чехословацкими легионерами, которые зимой 1920 года с лёгкой руки генерала Жаннена выдали Колчака иркутскому политцентру, чем поспособствовали поражению белых в Гражданской войне и победе красных, со всеми вытекающими последствиями, в виде той же Праги 1968 года.
В-четвёртых, нету ли желающих извиняться перед русскими за советские танки в Москве с 1917 по 1991, не говоря про остальные города?
Я готов извиниться за действия своего прадеда, участвовавшего в операции "Дунай", но не готов каяться с самобичеванием за действия диктатуры, от которой мой народ пострадал поболе чешского и словацкого. Уж простите.
Сегодня от России требуют "платить и каяться" за ввод СССР войск в Чехословакию.
Мне интересно, а почему не требуют от США "платить и каяться" или хотя бы покаяться за бомбардировку Праги 14 февраля 1945 года?
Как гром среди ясного неба, на жилые кварталы исторического центра чешской столицы, посыпались бомбы. Это напоминало внезапный ад, поскольку налетело сразу 60 самолётов B-17 Flying Fortess, которые сбросили на самые густонаселенные районы города 152 бомбы.
Никто не мог понять – почему американцы решили нанести удар по Праге? Зачем? Какой в этом смысл?
Однако, когда прошёл первый шок, объяснение явилось со всей очевидностью – «союзники» хотели показать Советскому Союзу мощь своей бомбардировочной авиации, и, заодно, нанести максимальный ущерб промышленности, чтоб она не досталась нам. Не зря же потом нас попрекали тем, что в социалистическом блоке технологическое и промышленное развитие идёт хуже («западные критики» сами и позаботились, чтоб осложнить нам жизнь).
Ялтинская конференция, где лидеры стран-победительниц договорились о линиях разграничения, зонах своих действий: куда должны заходить войска той или иной страны, а куда нет, закончилась 11 февраля, а в ночь с 12 на 13 февраля союзники в пух и прах разбомбили Дрезден, который входил в зону наших действий. Американцы уничтожили три моста через Эльбу, чтобы сдержать продвижение наших войск, разбомбили, чтобы нам не достались, крупные промышленные мощности в Чехии, Словакии, других регионах. Кстати, когда в 1941-м мы предлагали англичанам и американцам разбомбить, используя крымские аэродромы, нефтепромыслы в Плоешти (Румыния), они не стали этого делать, а в 1944-м, когда к главной бензоколонке Германии приблизились наши войска, ударили по ней.
Позже, когда от американцев потребовали объяснений по поводу разрушения Праги, ими была озвучена версия, едва ли не издевательская: они заявили, что все шестьдесят бомбардировщиков сбились с курса, и что на самом деле они, поначалу, хотели бомбить Дрезден. Прагу же разбомбили по чистой случайности!
И хотя бомбить сам Дрезден, и прочие города Восточной Германии, уже не было необходимости, но американцы и англичане бомбили-таки, тщательно превращали в руины почти всё, что могло достаться русским, то есть послужить нам в деле восстановления собственной промышленности. Жертв этих авианалётов было очень много, причём «по ошибке» бомбили и лагеря военнопленных.
В Праге же, 14 февраля 1945 года было разрушено более сотни уникальных исторических зданий, десятки важных инженерных и промышленных объектов, но главное, погиб 701 человек и было ранено 1184 человека! Запомните эти цифры! Семьсот человек погибло только из-за того, что «американцы ошиблись».
Пражский 1968 год прошёл мимо меня. и только в 1978-м в школе учитель слесарного дела оказался участником операции и рассказал о ней. ничего политического.
и теперь: наверное, для цекистов и их круга это было шоком. уверен: архив Политбюро много чего расскажет. но: не вижу в пражских делах ничего морального или аморального. обычная история-как-она-есть: не самый кровавый её вариант (особенно по сравнению с Венгрией-1956). на мой вкус, палаческие антинемецкий апартеид и изгнание судетских немцев из Чехословакии в 1945-1946 гг. - позорнее. но никакого шока этот позор не вызвал
Люди интересуются моим мнение про пражскую весну - комментарий пришлось, правда, удалить из-за разгоревшегося под им укроспора. Я скажу, что Чехи, которые хотели свалить из советского проекта, были в своем праве. Но увы, расклад сил был не в их пользу. Я вам больше того скажу - жители Крыма и Донбасса в своем праве свалить из националистического украинского проекта.
Я вообще за то, чтобы люди сами решали. Вон как британцы дали шотландским сепаратистам провести и проиграть референдум.
Когда люди, желающие пробудить во мне бурные эмоции по поводу танков, идущих в 1968 году по Праге, горячо одобряют танки в других городах, где их тоже чрезвычайно не рады видеть, и мечтают по Тверской пронестись на абрамсе - я как-то смотрю на это холодно.
Не, мне не нравятся танки в Праге. Но по совершенно другой причине. Мне вообще не нравятся танки в городах.
Сайт телеканала "Царьград" предлагает колонку Андрея Малосолова:
Как бы кто ни относился к Советскому Союзу, он, подавляя выступления чехословацких последователей революций, которые в наши годы получили название оранжевых, не только руководствовался логикой большого геополитического блока, но и соображениями управляющей послевоенным миром державы.
Августовские события в Чехословакии известная своими представлениями о добре и зле либерально-диссидентская публика выдает за невероятное зверство советского режима и советских же войск. И призывает платить и каяться, каяться и платить.
Однако советское руководство на тот момент не находилось в интеллектуальной и пассионарной коме, как в 80-е годы, а оперативно реагировало на актуальную политическую и физическую угрозу раздробления Варшавского договора. Разумеется, инспирированного извне, с территории США, Англии и ФРГ. Логика организаторов Пражской весны имела право на существование даже исходя из тогдашних, а не нынешних реалий. Построение социализма с человеческим лицом – это идея такая же прекраснодушная и, на первый взгляд, наивная, чистая, как чешский хрусталь. Но за первым этапом света и добра, скорее всего, последовали бы требования куда более масштабные, которые в итоге завершились бы приказом покинуть ЧССР войскам СССР и Варшавского договора. Демилитаризацией и демократизацией, за которыми бы, с очевидной долей вероятности, подтвержденной в 90-е годы, последовал бы ввод в Чехию и Словакию других «дружественных контингентов», только со стороны стран НАТО.
Что и произошло после развала СССР не только с Европой, но хотя бы даже Афганистаном, в который немедленно выдвинулись американские ЧВК, кадровые военные и, конечно, сателлиты из НАТО.
В наши годы самым ярким примером подобных геополитических шуток стала Украина, переворот в которой произошёл также из-за требований устроить, наконец, капитализм с человеческим лицом, кружевными трусами, пивом по-баварски, и желательно, чтобы рядом не существовало никаких русских.
Егор Холмогоров на "Взгляде" пытается усидеть сразу на нескольких стульях:
Давайте посмотрим на список европейских стран, с которыми современная Россия, атакуемая всевозможными санкциями Евросоюза и США, имеет самые приличные отношения в Европе? Это Финляндия, которую, после ее отчаянного сопротивления, Сталин коммунизировать не стал, и Австрия, из которой в 1955 году были выведены советские войска и она стала нейтральной страной. И та и другая страна не входят в блок НАТО, причем не вошли в него даже тогда, когда в 1999 году вступление в него было модой. И та и другая страна выступают в ЕС с позиций отмены крымских санкций и постоянно указывают на их неэффективность.<...>
И для сравнения посмотрим на Чехию и Словакию. И та и другая – члены НАТО. И там и там пророссийские политики находятся в меньшинстве и не могут оказать решающего влияния на политический курс (хотя выступления президента Чехии Милоша Земана порой весьма эффектны). И это несмотря на огромные экономические связи Чехии и России, без которых центральноевропейская страна была бы намного беднее. И там и там напоминание о 1968 годе выступает как своего рода политический жупел, с помощью которого чрезвычайно удобно травить прорусски настроенных политиков как «оккупантов» и проводить параллель между советским коммунистическим экспансионизмом и защитой национальных интересов России в Крыму или на Украине.<...>
Иными словами, оккупация Чехословакии представляла для русских национальных интересов очевидный геополитический убыток. Сто первый счет за фарфор, разбитый коммунистическим режимом, по которому вынуждены платить русские. Отношения со странами, которым после войны коммунизм не навязывали, у нас гораздо более приличные и перспективные.
При этом даже геополитическое ницшеанство «зато мы доказали, что куда хотим ввести войска, туда и введем, чем мы хуже американцев во Вьетнаме» оказалось глубоко ложным.
Во-первых, американцы не вводили войска в не просившую их об этом суверенную страну, напротив, они ввели войска в суверенную страну, Республику Вьетнам по просьбе ее правительства. Вьетнамская война по формальному международно-юридическому содержанию больше всего напоминала нашу нынешнюю операцию в Сирии – на стороне законного правительства, после его просьбы, против его врагов. Правда вот спонсоров повстанцев мы, в отличие от американцев, начавших атаки на Ханой, не бомбим.
Операция «Дунай» была как раз большим юридическим беспределом, чем вьетнамская война, и напоминала бы ситуацию, как если бы ЕС по инициативе Германии ввел бы войска в Венгрию, чей политический курс евробюрократам активно не нравится.
А во-вторых, и в-главных, оккупация Чехословакии не увеличила, а уменьшила свободу рук Политбюро по удержанию под своим контролем стран советского блока. Из организации вышла Албания, охладились отношения с Югославией, перестала подчиняться Румыния. А когда в 1980 году СССР начал утрачивать контроль над Польшей, где действительно были сильны русофобские настроения, а оппозиция хотела радикального разрыва с Советским Союзом, на ввод войск кремлевские старцы уже не решились – давешняя Чехословакия и недавний Афганистан исчерпали количество допустимых интервенций. Ситуация в Польше лишь слегка была присыпана тальком «военного положения» генерала Ярузельского, но по-настоящему полный контроль советская политика над Польшей так и не восстановила.
Даже в дружественных Советскому Союзу кругах оккупация Чехословакии, выглядевшая немотивированно, создала нам образ медведя, который в бессмысленной злобе бросается на чижиков. И эта репутация тянется до сих пор, преемственно перенесясь и на современную Россию, чем очень сковывает нам маневр.
Никакого «куда хотим, туда и вводим» не получилось тогда, нет его и до сих пор – столкнувшись с украинским кризисом, Москва смогла дать на него лишь весьма ограниченный военный ответ.
Значит ли это, что современной России нужно «платить и каяться» за свою вину? Отнюдь. Драматический эпизод отношений двух давно уже не существующих государств – СССР и ЧССР, к которому русская нация и российское государство не имеют никакого отношения, должен уйти в прошлое.<...>
И чехи, и словаки относятся к событиям 1968 года прагматично и даже способны на самокритику. Поэтому если не дразнить их глупыми заявлениями на тему «куда хотим, туда и вводим», то отношения двух стран и народов с Россией и русскими будут все больше нормализоваться.
Александр Морозов в The Insider пишет о новом пропагандистском образе операции "Дунай":
По 1968 году опубликовано много: документы Политбюро и КГБ, мемуары, собраны фото- и видеосвидетельства, каждый может прочесть стенограммы длинных телефонных разговоров Брежнева и Дубчека, они тоже опубликованы. Может быть, история вторжения — одно из самых хорошо задокументированных и открытых для широкого читателя политических событий ХХ века, во всяком случае с российской стороны. И вот теперь, наблюдая «юбилейный» 9-минутный сюжет главного российского телеканала, любой может убедиться, как легко можно переставить местами паззлы отдельных эпизодов, чтобы получить новую картину.
Можно переставить грубо, как это делают авторы маргинальных изданий, можно более тонко, как это сделал шеф европейского бюро «России». Но результат направлен на одно: чехи «сами во всем виноваты». Вот Дубчек, он потерял контроль, вот «диссиденты», они действовали по указке ЦРУ, вот чехи в целом, они требовали слишком больших перемен — надо было медленнее вести политический процесс реформ (об этом в сюжет вставлено короткое интервью с чешской журналистской Прохазковой), вот европейская атмосфера 1968 года — она тоже повлияла негативно. Если собирая этот паззл передвинуть на дальнее место процесс принятия решения в Москве, реформистские идеи, которые обсуждались чешской компартией, такое же военное вмешательство в Будапеште в 1956 году, а главное — если убрать вообще с горизонта саму историческую перспективу — то есть «бархатную революцию», то получится примерно та картина, которую сегодня предлагает Кремль и его медиа: вот вам трагический эпизод истории ХХ века, чехи сами несут за него ответственность, но не хотят признавать этого, и, больше того, они «глумятся над памятью»: посмотрите, они покрасили танк-освободитель в розовый цвет! Их отношение к истории — постмодернистское, а наше — скорбное, героическое, и мы сожалеем, что братский народ так заблуждается.
Любой знает, что если заговорить об этом в электричке, то собеседник даже и будет готов признать, что какие-то исторические факты неправильно истолкованы в этой схеме. Но при этом в конце концов он махнет рукой и скажет: «Если бы не мы, там бы были солдаты НАТО». Этот аргумент теперь расползся по всей истории вообще, он служит итоговым оправданием всех действий всех российских правителей.
Тут есть четыре стороны — массовое сознание, историк-ревизионист, работник кремлевских медиа и сам нынешний Кремль. Для обычного «неполитического» человека такие сюжеты — большое искушение. Жить после Крыма в истории неуютно. Героизировать военное вмешательство в жизнь другого народа даже и в советский период населению было трудно — и во время финской кампании, и во время Афганистана. Но надо искать какое-то объяснение, примиряющее с реальностью. Героизм в защите своих границ не подлежит никакому сомнению, но маршевый бросок войск для захвата чужого или подавления нежелательного встречает внутреннее сопротивление. Чтобы оправдать агрессию, надо мысленно сделать границы условными, не совпадающими с границами на карте. Это и происходит сейчас: воображаемая граница опять пролегает не на реальной карте, а везде, где воображаемый «русский мир» сталкивается с «воображаемым НАТО».
Историки-ревизионисты, как известно, часто годами просто из стремления сопротивляться «мейнстриму» конструируют альтернативное описание реальности. Пока это не подхвачено пропагандистскими службами, альтернативная история остается маргинальной. Но теперь интересы Кремля и «альтернативников» совпали. «Рептилоиды покушаются на русский цивилизационный код», — это главная тема нынешних исследований по геополитике. Слом так называемого «цивилизационного кода» — это не метафора. Это выражение употребляют и Владимир Путин, и патриарх Кирилл. Таким образом, возникает устойчивая схема, в которую погружается любое событие, в том числе, например, и операция «Дунай»: чехи и словаки оказываются просто «заложниками» великой битвы между «русскими» и «рептилоидами»: солдаты НАТО наступали в 1968 году на «русский мир» в Чехии, а вместе с ними наступали и силы, цель который — сломать наш «цивилизационный код».
Комментарий Ивана Преображенского на ту же тему предлагает "Немецкая волна":
Эта политика отбеливания грехов СССР может и подкрепляет символическую мощь Кремля, но бьет по россиянам. После распада Советского Союза новую Россию не принято было винить за советские грехи. Что могли - признали, практически за все извинились. В конце концов, это был СССР, а теперь вы имеете дело с Россией, которую лишь частично можно считаться его правопреемницей.
Вацлаву Гавелу не пришло бы в голову требовать от Бориса Ельцина публичного покаяния за советские преступления. Но сейчас политика лжи сделала россиян преемниками СССР, в том числе и в его преступлениях.
Как и советские, российские СМИ и даже официальные лица рассуждают о том, что на границах Чехословакии в августе 1968 года якобы стояли натовские танки, готовые к вторжению. Пишут и говорят, что чехи и словаки затевали чуть ли не неонацистский заговор. Наконец, пытаются создать у россиян ощущение, что единичные случаи насилия в отношении советских граждан уже после начала оккупации якобы были массовым явлением. Формируется новое общество, которое либо не знает вообще об оккупации Чехословакии, либо считает, что в 1968 году "СССР не мог поступить иначе".
Этому обществу неприятно вспомнить о преступлениях прошлого, оно слишком инфантильно, чтобы осознавать свою ответственность перед настоящим. В итоге, современные россияне, конечно, не виноваты в преступлении пятидесятилетней давности. Но кремлевская пропаганда делает их наследниками оккупантов, и они не возражают.
Алексей Макаркин в РБК отслеживает эволюция отношения российского общества к августовским событиям:
Пражская весна стала в глазах россиян более актуальным событием, чем раньше. Она вписывается в ряд «цветных революций», связываемых в общественном сознании с происками Запада. К 2013 году страх перед такими революциями был уже силен (в связи и с «арабской весной», и со столкновениями в Москве на Болотной площади), а антизападная пропаганда в рамках консервативной волны уже активизировалась. Но пропаганда актуализировала и внутренний запрос на правоту. Причем не только своего государства, но и самих себя, своих родных и близких: некоторые из них одобряли вторжение на официальных собраниях, массово проводившихся в 1968-м, а кое-кто и участвовал в нем лично. Тем более что нынешние члены советов ветеранов, учащие жить молодежь, — это как раз те, кто если и входил в Прагу, то не в 1945-м (людей этого поколения осталось очень немного), а как раз в 1968-м. Значительно удобнее признать, что правы были «мы» (вместе со страной), чем семеро протестовавших на Красной площади. А что до нарушения международного права, то мы не первые и не последние: вот американцы свергли Саддама, и ничего.
К тому же аргумент об особых правах СССР после Второй мировой войны снова стал актуальным. Более того, он дополняется новыми составляющими. Например, в статье на сайте «военного» телеканала «Звезда», вышедшей в 2017 году, говорилось, что во время Второй мировой войны Чехословакия «поставляла в войска Германии огромное количество оружия, из которого убивали советских солдат и мирных жителей нашей страны». А раз так, то СССР имел право делать с ней все, что считал нужным. Правда, оскорбительную статью пришлось быстро снять, так как она вызвала недовольство чешского президента Милоша Земана, одного из европейских симпатизантов России, который сам участвовал в Пражской весне и был после нее исключен из компартии. Но сути дела это не меняет: статья выражала мнение немалой части российских элит.
Последнее ли это слово российского общества? Не уверен. Снижение энтузиазма по поводу внешнеполитических успехов в связи с ростом внутренних проблем вполне может привести к тому, что оправданий по поводу родных танков в Праге будет меньше. Но и возвращения к «покаянным» настроениям времен перестройки не стоит ждать, скорее, общество вновь забудет неудобную историю.
В журнале "Сеанс" можно почитать разговор Егора Сенникова с Олегом Кашиным:
То есть выходит, что понемногу правы все: прав в чем‑то Брежнев, правы чехи, правы диссиденты… А кто виноват в том, что произошло?
Как обычно — никто. Может быть, это как раз такая общая травма 1945 года, когда нам показали, что бывает некое абсолютное зло, в сравнении с которым все молодцы. А это ведь тоже преувеличение, и опасное. Любая историческая драма или трагедия складывается из множества разнонаправленных добрых намерений, но в сумме всегда получается черт знает что. Я, кстати, думаю, что даже если бы во главе Советского Союза в 1968 году стояли те семеро диссидентов с Красной площади, ничем хорошим бы это тоже не закончилось. Они, может быть, и не ввели бы танки в Прагу, но точно сделали бы что‑то такое, что заставило бы нас сегодня вздыхать о Брежневе как о лидере утраченного шанса. Всеобщая правота и всеобщая неправота — это универсальная формула любого исторического сюжета. Буквально краткое содержание «Красного колеса». Не бывает добра в мировой политике.
кстати, Чехословакия, 1968 -
- типичное "поколенческое событие" -
- по рассказам, по водоразделу "до" и "после" - это было очень значимо, принципиально меняя восприятие окружающего, соединяя с теми, кто отзывался - и кто оказывался к нему глух или отзывался совсем иначе - впрочем, важнее первые, именно потому, что вторые - одинаково существуют в рамках "значимости события" -
- это к тому, что для живущих после уже другие опции - либо стать наследниками, преемниками тех, для кого оно стало таковым - разделить, унаследовать, научиться эмоции -
- либо выступить против - как сегодняшний официоз, фактически утверждающий продолжающуюся актуальность события -
- либо отдалиться - хотя бы из-за того, что ничего подобного не чувствуешь - не являешься ни наследником естественным или ставшим таковым по своей воле, ни носителем семейной памяти - и реконструировать, к примеру, почему это стало именно таковым "событием", что сделало в конце концов совершенно прозаическую историю - [где в позиции советского руководства если что и удивляет, вопреки расхожему, так это настойчивое желание найти компромисс и решение пойти на силовую акцию - лишь в итоге понимания, что чехословацкое руководство уже не контролирует ситуацию и прежние договоренности, построенные на взаимных уступках, остаются не исполненными] - что делает эту историю (здесь уже совмещающей значения) столь значимой в глазах "современников" и их наследников
Всё, написанное в Рунете о вторжении, охватить просто невозможно. Напоследок лишь дадим ссылки на спецпроекты с участниками событий от русской службы BBC, и "Коммерсанта", а также любопытную подборку книг, кино и музыки о пражской весне, сделанную каналом RTVi
