Марьяна Торочешникова: Заканчивается подсчет голосов в пользу лауреатов антипремии рунета "Сексист года 2016". Эту премию придумала инициативная группа "За феминизм", созданная в Москве в 2010 году для распространения информации о правах женщин, а также поддержки общественных движений и групп, разделяющих идеи феминизма. В этом году премию "Сексист года" вручат в седьмой раз. Впрочем, "вручат", пожалуй, не совсем верное слово: до недавнего времени номинанты или их представители на церемонию не приходили. В этом году церемония состоится 10 марта в Москве. И сегодня гости в студии Радио Свобода расскажут о том, кого и за что номинируют на антипремию по итогам 2016 года.

В нашей студии – активистка движения "За феминизм" Наталья Биттен, председатель Гендерной фракции партии "Яблоко", доктор политических наук, профессор Галина Михалева и кандидат психологических наук, феминистка Светлана Мохова.

Итак, первая тройка номинантов на антипремию "Сексист года" – председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев, председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин и драматург Аркадий Инин.

Исмаил Бердиев номинирован за то, что выступил за обрезание женщин. Вот пара его высказываний: "Надо всех женщин обрезать, чтобы разврата не было на Земле, чтобы сексуальность уменьшилась"; "Необходимо снизить сексуальность женщин. Если бы это было применительно ко всем женщинам, это было бы очень хорошо. Женщину Всевышний создал для того, чтобы она рожала детей и их воспитывала. А это (обрезание) не имеет к этому никакого отношения. Женщины от этого не перестают рожать. А вот разврата было бы меньше".

С вашей точки зрения, насколько допустимы подобные высказывания людей, занимающих достаточно заметные или лидерские должности в государстве?

​Светлана Мохова: Совершенно недопустимы! Насколько мне известно, он впоследствии как-то смягчил свои слова, говорил, что его не так поняли. Ведь, конечно, такое высказывание, как оно есть, это просто какой-то неправдоподобный ужас! Осужденные за сексуальные преступления – по большей части мужчины, так что как-то не прослеживается логической связи между обрезанием женщин и уменьшением разврата на земле.

Марьяна Торочешникова: А как вообще возможно, что до сих пор, в XXI веке, существует проблема женского обрезания, и не в каких-то отсталых странах, где отсутствует просвещение, а это всерьез обсуждают в России?

Галина Михалева: У нас сейчас консервативный поворот, мы возвращаемся к самым негативным практикам, дискриминирующим женщину, но обрезание женщин - это экстремальный вариант. В этом же ряду, например, принуждение к ношению платка или паранджи. Это вообще совершенно дикий обряд, превращающий женщину просто в предмет для мужчины, в сосуд для деторождения, отрицающий ее человеческую сущность. И, вообще говоря, его надо привлекать к уголовной ответственности за разжигание вражды и ненависти в отношении женщин.

Наталья Биттен: По сути, речь идет об оправдании преступлений и даже о призывах к этому. То, что он потом сказал, что это была шутка, и его неправильно поняли, это типичный сексистский ход, когда под видом юмора преподносят какие-то оскорбительные дискриминирующие вещи. Мы постоянно с этим сталкиваемся. Для меня это тревожный знак, потому что не было принято никаких мер. На международном уровне калечащие операции на женских половых органах признаны преступлением, и Россия участвует во всех этих договорах. Мне непонятно, почему прокуратура не реагирует на подобные высказывания. Опубликование в СМИ может являться поводом для проведения проверки, по крайней мере, а повод есть.

Марьяна Торочешникова: Ну, может быть, это следствие того, что Россия, как подчеркнула Галина, встает на путь консерватизма? Это мнение подтверждает и наш следующий номинант – Валерий Зорькин. Председатель Конституционного суда России выразил обеспокоенность тенденциями западноевропейского правового развития: "Я имею в виду такие законодательные новеллы, которые объявляют правовой нормой нетрадиционные модели поведения сексуальных и гендерных меньшинств, пытаются уравнивать мужчин и женщин, не принимая во внимание их естественные биологические различия…"

​Галина Михалева: Такое впечатление, что председатель Конституционного суда ни разу не читал Конституцию! Ведь в 19-ой статье говорится, что у мужчин и женщин равные права. Это, кстати, единственный законодательный акт, на который мы опираемся в своей феминистской работе, ведь у нас, кроме этого, нет ни одного закона и ни одного уполномоченного, кто занимался бы защитой прав женщин.

Марьяна Торочешникова: Следующий номинант – Аркадий Инин, который в список кандидатов на получение антипремии попал, заявив на открытии кинофестиваля "Меридианы Тихого" во Владивостоке, что проблема российского кинематографа в том, что "его делают бабы". Я процитирую: "Вас не надо было выпускать с кухни. Но если с кухни выпустили, дальше баб остановить невозможно". По мнению учредителей антипремии, это высказывание разжигает ненависть и вражду по отношению к женщинам как к социальной группе. Может быть, это была просто не очень удачная шутка?

Наталья Биттен: Мы постоянно сталкиваемся с тем, что нас оскорбляют, а потом это выдается за шутку. На самом деле это не шутка. Шутка – это когда смешно, а сексизм – это когда идет дифференциация на «правильных» и «неправильных», на то, что у кого-то есть свое место, и оно ниже плинтуса. В данном случае это, прежде всего, оскорбительная фраза, особенно если учесть то, насколько сложно женщинам в профессии.

У нас вообще-то было много кандидатов, это длинный список, нам было трудно сократить его до трех вариантов, и мы долго обсуждали, кого возьмем. И Инина мы включили в финальный список именно потому, что женщинам в искусстве, в кинематографе очень трудно! Но при этом у нас есть великолепные, талантливые женщины-режиссеры, и говорить в таком ключе просто недопустимо, тем более человеку, который имеет непосредственное отношение к отрасли.

Марьяна Торочешникова: Женщинам в принципе достаточно сложно реализовать себя в профессиональном плане. Существует так называемый "стеклянный потолок", до сих пор не урегулированы вопросы, связанные с равной оплатой труда, хотя доказать это практически невозможно.

Галина Михалева: Почему же, есть статистические данные, они опубликованы в "Ведомостях". Голодец подтвердила, что средняя зарплата женщин – всего 72% от зарплаты мужчин, при том что они выполняют одинаковую работу. Более того, у нас есть феномен, который называется «феминизация бедности»: среди бедных больше всего женщин, не только потому, что они живут дольше, чем мужчины, но и просто потому, что они не вырабатывают стаж, меньше получают, и у работодателя в голове сидит представление о том, что мужчина должен зарабатывать на жизнь. Это неявно проскальзывает и в тех заявлениях, которые мы слышали у Зорькина и у Инина: дело женщины – сидеть дома, рожать детей, быть беременной, босой, быть на кухне. Конечно, с этим представлением надо бороться!

А что касается Инина, это очень неприятная вещь, потому что он - человек известный, а когда известный человек заявляет такие вещи, другие уже считают: раз он так сказал, значит, наверное, так оно и надо.

Светлана Мохова: Конечно, всегда можно сказать, что это была неудачная шутка, но очень многие люди принимают это как руководство к действию, как норму, и начинают действовать в этих рамках. Это и есть социальное зло.

Марьяна Торочешникова: Ну, так тогда надо перетрясти вообще весь фольклор! Масса анекдотов, баек, шуток основана как раз на сексизме, и не только в России, но и во всем мире, причем над этим смеются и женщины тоже.

Галина Михалева: Вот это как раз очень плохо. Это порождает гендерные стереотипы, которые у нас начинаются буквально с колыбели (девочка – розовое, мальчик – голубое), с детского сада (девочка – куклы, мальчик – машинки), в школу пошли – в букваре читают, что "мама мыла раму, а папа – инженер". Этим пронизано все! Здесь нужна специальная работа, специальные практики по имплементации гендерного равенства.

​Марьяна Торочешникова: То есть заблуждаются все девочки, которые хотят быть принцессами, хотят карету и розовые платья?

Светлана Мохова: Воспитать желание розовых платьев вполне реально, особенно если с этим будет связана некоторая иллюзия безопасности и всемогущества. Эта иллюзия навязывается в процессе воспитания и социализации сказками, различными историями для девочек, в ходе которых выясняется, что делать ничего не нужно, нужно быть красивой, и тебя полюбят, о тебе будут заботиться. Это очень страшное и вредное заблуждение, которое выливается в то, что девушки предпочитают какие-то отношения тому, чтобы получать образование, профессию, работать. Они делают ставку на отношения и проигрывают.

Галина Михалева: И этот проигрыш заметен. Вот простая статистика: у нас распадается 65% браков, 95% – мамочка с одним ребенком или с двумя детьми, папы бегают от алиментов. Если она выросла с этой навязанной гендерной ролью… А проблема-то в том, что у нее нет свободы выбора. Нет ничего плохого в том, что женщина сидит дома, если она сама этого хочет. А если ей это навязывают, если общество на нее давит, говорит, что «самая главная твоя функция – мать и жена», то она чувствует себя неполноценной, если у нее этого нет, и это плохо.

Должна быть свобода выбора. И эта свобода выбора, кстати, записана и в нашей Конституции, и в тех международных договорах, которые мы подписывали, в частности, в Декларации о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.

Марьяна Торочешникова: Следующая категория антипремии "Сексист года" – "Сексизм в СМИ". Номинированы интернет-издания "Газета.ру", "Лента.ру" и спортивный журналист и футбольный комментатор Василий Уткин.

"Газета.ру" номинирована за интервью с доктором биологических наук, сотрудником Палеонтологического института РАН Александром Марковым. Оно было опубликовано в феврале 2016 года под заголовком: "Почему женщинам выгодно быть безграмотными". Вот цитата из этого интервью: "Богатые и образованные люди всегда о чем-то задумываются, а любое "задумывание" сразу ведет к сокращению числа детей. В современном обществе с эволюционной точки зрения вам выгодно быть необразованным, а если вы женщина, то вам выгодно быть неграмотной".

Наталья Биттен: В данном случае интервьюируемый и автор текста поменяли местами причину и следствие. В современных сообществах женская безграмотность, нищета и многодетность являются следствием дискриминируемого положения женщин, а не эволюционной выгодой. Это, конечно, сексизм, потому что таким образом он оправдывает дискриминацию женщин и преподносит ее как выгоду.

​Галина Михалева: Здесь еще две важных вещи. Женщина рассматривается как родильная машина, то есть ей отказано в субъектности. И второе: это полностью противоречит нашей реальности, потому что у нас число женщин с высшим образованием больше, чем число мужчин с высшим образованием.

Марьяна Торочешникова: А что толку? Женщины более образованные, но и более бедные, находятся на грани нищенства.

Галина Михалева: А потому что есть гендерная дискриминация, и нет никакого механизма для борьбы с ней. По статистике ООН, если в органах власти на ключевых местах меньше 20% женщин, то не решаются проблемы детей, если меньше 30%, то не решаются проблемы женщин. Посмотрите, сколько у нас женщин-министров, сколько у нас женщин в Думе и в Совете Федерации.

Марьяна Торочешникова: Следующий номинант – интернет-издание "Лента.ру", она попала в поле зрения учредителей антипремии "Сексист года" за публикацию, вышедшую под заголовком "Дамы с мандатом". В ней, в частности, приводится цитата депутата от "Справедливой России" Александра Тарнавского, который признается, что старается не задавать острых вопросов женщинам-депутатам во время публичных обсуждений. "Жалею их и отношусь по-человечески. В них я в первую очередь вижу слабый пол, а не депутатов", - объясняет парламентарий. Несмотря на все разговоры о гендерном равенстве, Тарнавский не рекомендовал бы женщинам идти в политику, потому что их миссия, по его словам, - "быть в семье, рожать детей, ходить по магазинам и тому подобное".

Галина Михалева: Господин Тарнавский как-то забывает, что в нашей Думе, которая мне очень не нравится, есть и такие персонажи, как Яровая, например, а в Совете Федерации – Мизулина, и они вот уж точно никакие не мягкие и дадут сто очков вперед любому Тарнавскому.

​Марьяна Торочешникова: Сексистскими посчитали высказывания и следующего номинанта – Василия Уткина, который объявил набор в свою школу футбольных комментаторов и заявил: "Девочек не принимаем". Свое решение Уткин объяснил тем, что хороших женщин-комментаторов нет, поэтому учить их бессмысленно. И вот цитата: "Конечно, девушки-журналисты иногда составляют подборки самых красивых. Иногда берут интервью. Может быть документальный фильмик или серия репортажей на футбольно-путешественную тему - но все это смежные жанры…" Ну, не представляет Василий Уткин девушек футбольными комментаторами - что в этом сексистского?

Наталья Биттен: Оставим в стороне сексизм, но логика-то должна быть у человека! Если их не учить, то их и не будет.

Галина Михалева: И все-таки женщины играют в футбол, женский футбол развивается во всем мире, в том числе и в нашей стране, и это очень странно.

Наталья Биттен: Почему женщина может комментировать теннис, а футбол - нет?

Галина Михалева: К сожалению, у нас в стране есть запрет на выполнение женщинами более 300 профессий, и Уткин добавил… Там есть, например, такие профессии, как капитан корабля или работник шахты, но сейчас такая ситуация, что в каких-то городах, особенно малых, просто нет другой работы, и женщина оказывается в критической ситуации – ей надо как-то жить и зарабатывать на хлеб себе, а, возможно, и детям, а эту работу ей выполнять не разрешают.

Марьяна Торочешникова: Но ведь таким образом заботились о здоровье женщин! Женщины же не возмущаются, что их не приговаривают к пожизненным срокам, не призывают в армию.

Наталья Биттен: Женщины разные!

​Галина Михалева: И по поводу армии возмущаются очень часто! У нас забывают, что фертильный период у женщины длится все-таки не всю ее рабочую жизнь, и не каждая женщина может и готова рожать. И пусть она сама выбирает, а не государство указывает: тебе сюда нельзя, а сюда можно. Если добавить сюда политику нашего государства в отношении репродуктивных функций женщин, то есть принуждение к тому, чтобы они рожали, ограничение права на аборты, то получается просто безвыходная ситуация.

Марьяна Торочешникова: Перейдем к следующей номинации – "сексизм в рекламе". Номинируются – Московский кредитный банк с видеороликом "Новогодняя сказка", реклама препарата под зарегистрированной торговой маркой "Линекс" и мороженое Fckn Kraken от компании Tim&Tim.

Московский кредитный банк номинирован за пропаганду насилия и социальной сегрегации женщин в рамках так называемого "женского предназначения", при котором главная женская роль – быть матерью и заниматься домом. Ролик "Новогодняя сказка" длится более пяти минут, и когда он только появился в сети, начался настоящий вой! Совершенно непонятно, какой продукт рекламируется. Показана какая-то успешная женщина в хорошей квартире, в хорошей одежде, показана ее маленькая дочка, на которую женщина особенно не обращает внимания, она все время разговаривает по телефону, решает рабочие задачи. Потом показывают, как она выходит из бизнес-центра, садится в свой автомобиль, а там сидит какой-то бородатый дядька, который увозит ее неизвестно куда, а потом куда-то волочет. Минуты три продолжаются истязания, ее волокут, привязанную за веревку, через горы и реки, и все это для того, чтобы в какой-то момент выбросить на полянке и дать ей письмо от дочери. Оказывается, что бородатый дядька – Дед Мороз. Показывают письмо от дочери, мама пускает слезу. А потом уже показывают, как на этой полянке она резвится вместе с дочерью.

Светлана Мохова: Да, этот ролик вызывал очень богатое обсуждение. Даже была такая версия, что данный Дед Мороз – это не совсем Дед Мороз, а такой диккенсовский Дух Рождества, которому дозволяется быть таким мрачным, злобным, применять жесткие меры. Но какой бы ни был образ, тут явный перебор, потому что похищение и это мучение, которое продолжается в кадре более трех минут, ничем не может быть оправдано. И понять, какой продукт рекламируют, действительно, затруднительно до самого конца, до появления логотипа. В общем, крайне сложно оправдать таким видеорядом посыл, который авторы ролика приписывают себе («вернем женщину в семью»).

Марьяна Торочешникова: Но ведь никто не предъявляет такие претензии к создателям фильмов ужасов, например? В чем тут сегрегация и пропаганда насилия?

Наталья Биттен: Пропаганда насилия в том, что нам показан путь, как из «неправильной» женщины, коей является работающая мать, успешная в бизнесе, сделать «правильную» женщину, которая резвится на природе со своим ребенком. Для этого ее нужно похитить, унизить, истязать…

​Галина Михалева: И конечно, это опять та же самая истории с навязыванием ролей. Женщина не должна работать, не должна быть успешной, она должна быть только матерью, это главное ее предназначение.

Светлана Мохова: Работающая женщина плоха.

Наталья Биттен: Причем успешная особенно плоха!

Светлана Мохова: Судя по началу ролика, эта женщина вполне успешна, ее ребенок ни в чем не нуждается.

Галина Михалева: И хотелось бы знать, где в это время папа.

Светлана Мохова: Папа там никак не участвует, вероятно, подразумевается, что это мать-одиночка, которая смогла устроить себе и ребенку такой уровень жизни. Если и такая женщина плоха, то какая же хороша? То есть женщина не может быть хороша сама по себе, как работница, как человек, который обеспечивает семейные нужды, она должна постоянно спрашивать чьего-то разрешения и одобрения, независимо от формальных признаков успешности. И это просто угнетает.

Марьяна Торочешникова: Следующий номинант. Посмотрим фрагменты из рекламы препарата под зарегистрированной торговой маркой "Линекс". Я не поняла, в чем тут сексизм. Девушка рекламирует препарат, все красиво и нарядно…

Наталья Биттен: Когда я не понимаю, сексизм это или нет, я всегда ставлю на место женщины мужчину. Можем ли мы представить подобный ролик, в котором "полезной бактерией" у нас будет молодой человек? Нет, такого не бывает.

Марьяна Торочешникова: Ну, потому что "бактерия" - это слово женского рода.

​Наталья Биттен: Совсем не поэтому! У бактерии нет пола. Когда дело касается некоторой пользы, прикладных задач, здоровья и так далее, всегда используется именно женская тема. Вот вам и сексизм.

Светлана Мохова: Мы также знаем, что образы, которые привлекают внимание в рекламе, это маленькие дети, очень милые домашние животные и женщины (и это зафиксировано маркетологами). Появление этих образов всегда выигрышно (а женщины еще, по возможности, обнаженные). Этот тренд надо как-то переламывать.

Марьяна Торочешникова: Но это же приятно – смотреть на маленьких зверушек, детишек и красивых женщин!

Галина Михалева: А мне приятно смотреть на красивых мужчин!

Марьяна Торочешникова: Ну, в рекламе, как правило, бывают и красивые мужчины.

Светлана Мохова: Мужчины встречаются реже. Если мы пойдем по городу и посмотрим на рекламные щиты, мы тоже увидим больше женщин в нелепых сексуализированных позах. И это формирует некоторые ожидания в сознании зрителя.

Марьяна Торочешникова: То есть таким образом формируется общественный запрос.

Наталья Биттен: Да, женщина как предмет потребления, как обслуживающий персонал.

Марьяна Торочешникова: Следующий номинант рубрики "Сексизм в рекламе" – это реклама мороженого Fckn Kraken от компании Tim&Tim. Ролик номинирован за то, что, в соответствии со своей маркетинговой стратегией, представители компании Tim&Tim отказываются продавать мороженое женщинам, что является дискриминацией по признаку пола. Может быть, это такая шутка или маркетинговый ход, а если женщина захочет, она сможет купить это мороженое?

Светлана Мохова: Как прецедент это очень удручающе, потому что немедленно вслед за этим понеслись предложения вообще запретить продажу женщинам алкоголя и сигарет, всего, что может быть отнесено к вреду здоровью. Те ребята с мороженым на вопрос, как они могли додуматься до такого, стали говорить: "Что мешает девушке попросить своего друга приобрести для нее это мороженое? Ведь это можно решить очень просто! Зачем скандал?" Женщина всегда может попросить кого-то приобрести для нее алкоголь и сигареты, когда это будет запрещено. А если женщине запретят пользоваться деньгами, она же всегда сможет попросить кого-то купить ей то, что ей необходимо. Это очень удручающе как тенденция!

​Галина Михалева: Это опять навязывание того, что женщина - не вполне полноценный субъект, она не способна сама совершать какие-то действия, только в сопровождении мужчины. И это путь в Талибан или в запрещенное в России ИГИЛ, когда женщина вообще не может выходить из дома без сопровождения мужчины, не может получать образование, она должна ходить в парандже, и ее считают просто предметом.

Светлана Мохова: Да, именно туда, причем под девизом: "Женщины сами захотели, им так безопаснее".

Марьяна Торочешникова: А чего они хотят, решили за них мужчины. Отлично!

Номинация "Женщины против женщин". Номинируются – директор Средней общеобразовательной школы № 20 из Бийска Елена Вирбицкас, руководитель отдела по набору персонала рекрутинговой компании Penny Lane Personnel Элла Михайлова и "женский тренер по успеху, материальному благосостоянию и достижению целей по-женски" Юлия Печерская из Санкт-Петербурга.

Первая из них, Елена Вирбицкас, номинирована за то, что ввела в своей школе раздельное обучение мальчиков и девочек.

Наталья Биттен: Там же еще есть ее обоснования: "Девочки своим интеллектом забивают мальчиков и этим понижают их самооценку". Основной смысл этого мероприятия по разделению мальчиков и девочек – надо работать не над тем, чтобы мальчики как-то взялись за ум и соответствовали высоким стандартам, которые задают девочки, а искусственно разделить их и искусственно повышать самооценку мальчиков.

Марьяна Торочешникова: Но в России при царе много лет существовали женские и мужские гимназии, и все это было нормально, кому-то нравилось… Я считала комментарии в газете "Бийский рабочий", и там многие говорили: "Отличная идея! Я с удовольствием отдала бы туда своего ребенка…"

Светлана Мохова: Это была бы классная идея, если бы учитывались большие возможности девочек в обучении: да, они сидят на уроках, готовят домашние задании, давайте задавать им больше и больше, больше требовать, больше спрашивать. И это давало бы лучшее качество образования к окончанию школы. Тогда мальчиков могли бы обучать просто не "тройки", для получения аттестата или справки об окончании средней школы, а девочек готовить так, как они способны учиться. Это было бы даже, пожалуй, неплохо, потому что была бы решена проблема драк, но кончится это тем, что было до революции: вязать и варить варенье – вот и все содержание школьного обучения для девочек.

Марьяна Торочешникова: Но сейчас это не получится, потому что существует школьная программа, образовательные стандарты…

​Галина Михалева: У нас все получится! Если президент скажет – раздельное обучение, то оно и будет раздельное. Нет, это очень вредная вещь, потому что период, о котором вы говорите, это период, когда женщина была существенно ограничена в своих правах, женщины не могли поступать в высшие учебные заведения, их готовили к жизни дома. Сейчас другая жизнь, женщина должна быть конкурентоспособной, и девочка должна привыкать общаться с мальчиками, не бояться их, находить этот алгоритм. Поэтому они обязательно должны учиться вместе.

Наталья Биттен: При поступлении в вуз у этого мальчика, который себя никак не проявлял в школе, и у девочки, которая очень много сделала для своего самосовершенствования, будут те же оценки. Давайте тогда оценивать мальчиков по пятибалльной шкале, а девочек - по десятибалльной, давайте тогда сделаем разные условия приема в вузы. При таком подходе не может быть одинаковых оценок.

Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю, что сама идея раздельного обучения не криминальна?

Светлана Мохова: Она криминальна в аспекте тех установок, которые озвучила директор школы: что снижается самооценка мальчиков, что девочки ведут себя экспансивно. Это частично основывается на возрастной физиологии – в средних классах девочки опережают мальчиков в росте, выглядят старше, взрослее, в какой-то период они сильнее мальчиков, и на этой почве детские конфликты приобретают особую остроту. И решить эту проблему, разъединив их, намного проще, чем организовывать групповое взаимодействие, приучать мальчиков к ведению цивилизованных дискуссий, а не к орудованию кулаками.

Марьяна Торочешникова: Следующий номинант – Элла Михайлова, она претендует на звание лауреата антипремии "Сексист года" за публикацию вакансии "девушки с премиальной улыбкой". Причем она разместила эту вакансию на странице в Фейсбуке, а потом это все было удалено, в частности, цитата: "Девушка нужна молодая, блондинка, с законченным высшим образованием и уже проработавшая лет пять в сфере международного гостеприимства. Эти компании обязательно должны быть премиального уровня. Сама девушка тоже должна быть премиальной. И улыбка нужна luxury. Ни в коем случае в выражении лица не должен читаться феминизм". И там еще было много-много всего, включая параметры груди, талии и бедер.

Справедливости ради нужно отметить, что позже Элла Михайлова опубликовала на своей странице в Фейсбуке публичное извинение. Ну, бывает, что на конкретную вакансию нужны конкретные люди – например, фотомодель, бывает кастинг на определенную роль, еще какие-то подобные вещи. Что в этом сексистского, криминального?

​Галина Михалева: Но это не тот случай. Вообще, это совершенно очевидное нарушение законодательства, когда формулируются требования, связанные с физическими параметрами. Ну, а насчет угадывания в лице феминизма - это вообще загадочно. Какое же это должно быть лицо, чтобы там угадывался феминизм? (смеются) Наверное, у женщины должны быть усы и борода.

Наталья Биттен: Мне кажется, что здесь криминал - все, от начала и до конца. Каким образом эти физические и психологические параметры отвечают за какие-то конкретные рабочие моменты?

Для меня показатель сексизма - в первую очередь в том, что женщина позиционируется как некий предмет, аксессуар, атрибут офиса. Условно говоря, этим же стандартам может соответствовать манекен, мебель и так далее. Кроме того, как мы понимаем, от нее и психологически требуется очень покладистый нрав, потому что «без признаков феминизма» – это, очевидно, имеется в виду, что женщина должна быть полностью покорной.

Марьяна Торочешникова: Она должна быть идеально дружелюбно-покладистой – там это тоже есть.

Галина Михалева: Как резиновая кукла.

Марьяна Торочешникова: Там еще было что-то про прикус зубов, про улыбку…

​Наталья Биттен: Да, в данном случае это объективацияи дегуманизация в полный рост. И полная профнепригодность людей, которые проводят рекрутинг.

Марьяна Торочешникова: Третья номинантка – Юлия Печерская – в интервью для "Лайф.ру" заявила, в частности, что может оправдать применение насилия к женщинам. Цитата: "Случаи, о которых я знаю, когда мужчина бьет женщину, связаны с тем, что женщина проявляется как мужчина. Женщина ведет себя неправильно". Она сама его довела, она чего-то требовала, и вот он ее отлупил, она сама его спровоцировала и сама виновата… Вообще, о провокации со стороны женщин можно услышать очень часто и от многих, не только от женщин.

Галина Михалева: Это как раз мотивация принятия закона о декриминализации семейного насилия. И это очень и очень вредно! И, действительно, многие женщины это повторяют, хотя на самом деле это тоже навязывание определенных ролей и представлений о том, что семейные отношения должны строиться по образцу домостроя: бьет – значит, любит. Женщина входит в роль жертвы, и мужчина превращает ее в эту жертву. И ведь женщина сейчас должна сама собирать доказательства, полиция не будет приезжать на эти случаи. И эта женщина, тоже известная, как бы подтверждает, что это правильно. И это очень опасно! Ведь у нас каждый год порядка 14 тысяч женщин погибают от семейного насилия, и это будет иметь очень тяжелые последствия, за что, собственно, и выступает эта дама.

Светлана Мохова: Существует сложившаяся мифология, которая оправдывает насильственные практики, и в рамках этой мифологии говорится, что вот она провоцировала, доводила… И в этом тексте, который вы цитировали, присутствует такое, что мужчина плохо переносит психологические давление, для него это то же самое, что для женщины битье, его это так же ранит. Здесь мы имеем дело с очень опасным лукавством. Это все-таки не то же самое, и при возможности выбора, что ты предпочтешь – чтобы над тобой посмеялись, поиздевались, поскандалили около тебя, побили посуду, или чтобы тебя избили с переломами ребер, носа и челюсти, любой мужчина, скорее всего, все-таки предпочтет первое.

Так почему этого выбора нет у женщины? Эта мифология, оправдывающая насилие, что «довела, спровоцировала», - это все идет от низкого социального интеллекта. Чем меньше мальчик в детстве учится говорить и выражать свои мысли и желания словами, тем больше у него искушение, чтобы его понимали с полуслова, подчинялись, не доводили, не провоцировали. Человеку, который затрудняется выразить свои ощущения словами, проще, как говорится, заехать, но это не тот путь, который надо поощрять. Человек может жить так, но он может жить и гораздо лучше, если обладает социальными навыками.

Марьяна Торочешникова: То есть сексизм заключается как раз в попытке оправдания насилия над женщиной.

Наталья Биттен: Конечно! Представлять насильственные отношения как двусторонние, взаимные, это означает, что нужно каким-то образом разделить вину, принять ее на себя. Общественная опасность в том, что она говорит это с точки зрения авторитета, оправдывает это как эксперт. К ней ведь идут женщины. Представляете, какие личные трагедии могут за этим последовать?

Марьяна Торочешникова: То есть приходит женщина, которую бьет муж, а ей говорят: сама виновата…

Наталья Биттен: Да, и вина в данном случае все равно будет переложена на жертву насилия.

Светлана Мохова: Снимется вина с инициатора насилия. Эта мифология распространена в обществе шире, чем кажется, и даже те люди, которые сами не бьют, в силу воспитания и культурного развития тоже могут ее разделять. И это очень плохо, потому что те, кто сами не бьют, но разделяют это, какие-то влиятельные люди, режиссеры, "дают разрешение" на это тем, у кого нет других регуляционных механизмов, создают ролевые модели.

Наталья Биттен: И в социальной изоляции в данном случае оказывается как раз жертва преступления, а не насильник.

​Галина Михалева: Не забывайте еще одно. Европейская норма – один кризисный центр на сто тысяч человек, а у нас женщинам просто некуда идти, даже если их убивают. А сколько было таких случаев, когда женщина вызывала полицию, полицейские не приезжали, а потом ее убивали.

Марьяна Торочешникова: И заключительная номинация антипремии "Сексист года 2016" – "Антиженская политика". Номинируются – группа депутатов Государственной Думы России, Министерство здравоохранения РФ и юридический факультет филиала Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге.

Депутаты номинированы за разработку и внесение в Государственную Думу России проекта Федерального закона, который предусматривает декриминализацию побоев, совершенных в отношении близких лиц (этой проблеме была посвящена целая передача "Правосудие"). Тут сексизм очевиден.

Светлана Мохова: Я думаю, у нас миф о сохранении семьи – это более приоритетная задача, чем сохранение жизни и физического здоровья ее членов, не говоря уже о душевном здоровье, и этот миф очень широко распространен. Это разделяется не только представителями Госдумы, очень многие граждане говорят: семью нужно сохранить, то есть сохранить не личность, не ее здоровье и даже не жизнь. Кроме того, у жертв насилия очень меняются такие психологические составляющие, как самооценка, понимание себя, своего места в мире, и это усложняет дальнейшую социализацию, жизнь в обществе, активность в жизни. И все это просто какой-то коллективный самообман.

Галина Михалева: И очень плохо, что и депутаты Госдумы, и сенаторы Совета Федерации, и президент разделяют эту позицию – практически позицию домостроя!

Марьяна Торочешникова: Следующий номинант – Минздравсоцразвития, разработавшее правила получения отдельной лицензии для медицинских учреждений, проводящих операции по прерыванию беременности. По-моему, нет ничего страшного в том, чтобы таким учреждениям выдавать отдельные лицензии. Может быть, должны быть какие-то повышенные требования к этим медучреждениям, к медпресоналу?

​Наталья Биттен: Есть миф, что прерывание беременности является какой-то особо опасной для женщины операцией. На самом деле, проведенные в медицинских условиях, с соблюдением всех требований, они как раз менее опасны, чем, например, продолжение беременности и роды. И данная мера придумана, чтобы затруднить женщине доступ к безопасной операции по прерыванию беременности. Ведь не все клиники смогут получить эту лицензию, для них это будет дополнительное организационное бремя. Соответственно, в тех местах, где медицинские сервисы плохо развиты (а у нас огромная страна, и таких мест очень много), у женщины просто не окажется выбора.

Галина Михалева: Есть еще одна серьезная опасность, что против таких клиник начнет бороться РПЦ, исламские активисты, люди типа Энтео, пролайферы. И самое главное, что это был бы еще один шаг к уже сделанным шагам по ограничению права на аборт.

Марьяна Торочешникова: Последний номинант – юридический факультет ВШЭ в Санкт-Петербурге. Там сложилась такая традиция, что старостами групп становятся только молодые люди.

Галина Михалева: Начнем с того, что старосту надо выбирать, а не назначать. Кроме того, это означает, что у преподавателей в головах есть представление, что мужчина в любом случае ответственнее, чем женщина, что, конечно, очень плохо, потому что они транслируют эту установку на студентов. И студенты выходят с этим представлением, что женщина – существо второстепенное, ей нельзя поручать что-то ответственное, и это воспроизводится в практике.

Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю: вас особенно возмутило то, что это сложилось на юридическом факультете?

Наталья Биттен: Конечно! Это так же, как с председателем Конституционного суда, который не знает Конституцию: про закон просто забыли.

Марьяна Торочешникова: А почему номинанты не приходят на вручение антипремии, почему нет обратной связи?

Наталья Биттен: Я думала: хотелось бы мне, чтобы кто-то пришел, или нет? И я поняла, что нет. У нас в большей степени просветительская миссия. Мы не хотим их изменить. Мы просто хотим рассказать людям, что так нельзя!

​Светлана Мохова: Мне кажется здесь очень интересным как раз тот момент, что за премией не приходят. В этом году на практике первая реакция была – отрицание: мы такого не имели в виду, нас неправильно поняли необразованные феминистски, вам показалось… Ну, или – «извините, это произошло случайно». Это может говорить о том, что правы американские исследователи, которые, исследуя реакции на проявления сексизма, нашли, что более всего они близки к реакциям на проявления расизма и национализма. В нашем обществе расизм и национализм считаются сейчас чем-то неприемлемым, люди уже не говорят об этом вслух, даже если имеют такие убеждения, они чувствуют, что это недостаток, который нельзя обнаруживать публично.

Психологическая составляющая сексизма очень близка к проявлениям расизма и национализма, но это пока не до такой степени стыдно. Они не приходят, а, стало быть, не гордятся, а все-таки немножко стыдятся. И я очень надеюсь, что это является некоторым знаком, что общество все-таки при помощи просветительских действий движется в правильную сторону, и сексизм получает заслуженную оценку как нечто постыдное, лежащее где-то между расизмом и национализмом.

Галина Михалева: А я не соглашусь! К сожалению, у нас сейчас легализуется и расизм, и национализм, и об этом не стесняются говорить, проводят "Русские марши", не стесняются быть не только сексистами, но и националистами. И это, опять же, следствие того самого консервативного поворота, с которого мы начинали.